01.08.2012 в 19:37
Пишет fandom Naruto 2012:Fandom Naruto 2012. Level 2. Mini. Part 2
Название: Я хочу знать
Автор: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Размер: мини, 1 700 слов
Пейринг/Персонажи: Ирука, Какаши
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: мини, в котором абсолютно ничего не происходит. Хатаке Какаши пытается понять, за что ему привалило такое счастье, как команда № 7
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Я хочу знать"
Ирука проснулся, как от толчка, сердце бешено колотилось, а все органы чувств кричали "Опасность!". Десять долгих секунд он заставил себя лежать неподвижно, вслушиваясь в тишину квартиры, потом резко сел и повернулся к окну. Сидящая на подоконнике темная фигура подняла безоружные руки и спокойно заверила:
– Я только поговорить.
Ирука рывком вскочил, напрягшись, и сжал в руке машинально выхваченный из-под подушки кунай. Он мог прозакладывать голову, что ночные визиты такого шиноби, который мог незаметно проникнуть в его укрепленную квартиру, – не к добру. Чунин сжал зубы. Но если его опять выбрали объектом шуточного обряда посвящения в АНБУ…
Глаза Ируки привыкли к темноте, силуэт на подоконнике приобрел более четкие очертания. Топорщащиеся волосы, стандартная форма Конохи и… маска?
– Назовите себя, – жестко потребовал Ирука.
– Хатаке Какаши, джонин и милостью Хокаге в этом году – сенсей, – сухо представился гость, спрыгнул с подоконника, едва уловимым движением пальцев сняв натянутые около него лески, и встал, сунув руки в карманы. – У меня вопросы по доставшейся мне команде № 7. И можете включить свет, – добавил он, – визит не тайный.
Когда он дошел до слов про свет, Ирука уже мысленно выдохнул. Он вспомнил посетителя – видел в штабе, и вроде бы понял причину его появления. Ну конечно. Хатаке Какаши. Джонин, которому дали команду генинов и который во время распределения был на миссии. Хокаге говорил, что тот вернется как раз ко дню представления наставников командам, но гарантировать не мог. Похоже, тот вернулся вовремя…
Ирука, не поворачиваясь, метнул кунай рукоятью назад, в выключатель, и одновременно шагнул к столу, где лежала поясная сумка с оружием. Нацепить ее он мог даже спросонья на счет «Два!», что и было сделано. Джонину улыбайся, а рукоять не выпускай, как давно и мрачно говаривал сенсей Ируки.
Данный джонин молча смотрел, как Ирука принимает меры предосторожности, не возмущаясь и не комментируя. И не шевелясь. При желтом свете лампы его волосы походили на тусклую паклю, от позы веяло усталостью и напряжением.
– Мне вставать через два часа, так что покороче, пожалуйста, – попросил Ирука. – Я вас слушаю.
Хатаке кивнул и перешел сразу к делу:
– Умино-сенсей, кто составлял в этом году команды?
– Не понимаю вопроса, – нахмурился чунин. Такого он не ждал. – Как обычно, Хокаге. Если придете днем в Академию, покажу документы.
Взгляд джонина стал холодным и колючим.
– Мы оба знаем, что Хокаге списки подписывает, а не пишет. Максимум – обсуждает и рекомендует. Поэтому я спрошу яснее: кто определял состав команды № 7?
Ирука заколебался с ответом.
– Кто назвал конкретные фамилии? Вы или он? – отбросив вежливость, требовательно спрашивал гость.
– Мечтаете отыграться на виновнике или хотите узнать что-то конкретное? – не выдержал Ирука.
Хатаке пару секунд пристально смотрел на него, потом выдохнул и ссутулился еще больше. «В такое время узнать о назначении себя сенсеем он мог только от Хокаге, – вдруг подумалось Ируке, – а если сразу по возвращении он доложился Сандайме, то миссия была явно не ранга С».
– Хорошо. Допустим, это неважно. Важнее другое – вы можете назвать причины, почему именно мне дали именно этих детей? Почему команда сформирована в таком составе?
– Причины довольно стандартные, – осторожно начал Ирука, подумав про себя, что, наверное, надо предложить гостю хотя бы стул, но вместо этого только немного расслабил пальцы на рукояти куная, – мы стремились создать сбалансированные по силе команды. У Саске лучшие результаты в выпуске, Сакура по уму не уступает чунинам, а Наруто… – На имени Наруто он замолчал. Говорить вслух наставнику, что ему достался не самый преуспевающий ученик, не хотелось.
Джонин мерил взглядом его лицо, словно циркулем, и ему, похоже, не нравилось то, что он видел.
– Допустим, я съел эту сказку, – неохотно согласился он. – Теперь давайте поговорим о том, почему именно я. Их досье я читал, – предупреждающе поднял руку он, останавливая Ируку, – и у меня нет вопросов, почему последний из Учих попал именно ко мне.
«Потому что Шаринган, – тоскливо подумал Ирука. – Вот, значит, на какой уровень мы вышли». О том, что чунина привлекали как аналитика во всех областях, затрагивающих учеников и генинов Конохи, знали немногие. И если Хатаке Какаши прицельно пришел к нему, как к человеку, ответственному за формирование команд, а не как к бывшему учителю его команды, то его уровень доступа должен быть весьма высоким. Значит, говорить следовало честно и откровенно.
– Тогда вас интересует, почему к вам определили Наруто?
– И Харуно Сакуру, – уточнил джонин.
Ирука улыбнулся. Пожалуй, стоит начать с легкого.
– Потому что мне показалось, что вам будет приятно и полезно иметь в команде хоть одного нормального генина.
Джонин, похоже, был сбит с толку.
– Приятно? Нормального генина? – переспросил он.
Ирука кивнул, отодвинул от стола стул и, развернув его, сел лицом к ночному гостю.
– Она умная, способная и общительная девочка. Саске и Наруто… у каждого из них свои проблемы, и к ним вам придется искать особый подход. Можете не рассчитывать, что они легко объединятся, над этим придется поработать. Думаю, Сакура вам в этом поможет, став связующими звеном между мальчиками.
– То есть, считаете, что она будет снимать напряжение в команде и служить напоминанием об «обычной» жизни? – уточнил джонин. Ирука кивнул. «Остальное он заметит сразу же, – подумал он, – я не собираюсь на него вываливать, что в плане отношений ему достался любовный треугольник. Пусть радуется хотя бы тому, что придется сдерживать пыл только одной фанатки Саске, а не всех девушек класса».
– Хорошо, – медленно произнес Хатаке, – доброе сердце и острый ум лишними, действительно, не бывают. А теперь про Узумаки Наруто.
И снова этот колючий, как проволока, взгляд. Ирука с трудом удержался, чтобы не поежиться.
– Его определил к вам лично Сандайме, – начал Ирука, умолк, собрался с мыслями и продолжил объяснять: – Я был против, но… Исходно планировалось поставить к вам в команду Инузуку Кибу, но потом было решено, что команда Куренай-сенсей будет специализироваться на розыске и разведке, и собачий нюх Кибы станет удачным дополнением Бьякугану Хьюги Хинаты и жукам Абураме Шино. Тройка Асумы-сенсея сразу была готовым составом, вторым поколением Ино-Шика-Чо, которое нельзя было разбивать, а, как вы правильно заметили, Саске было необходимо отдать именно вам.
– Дальше, – хмуро попросил джонин, смотря на Ируку полуприкрытым глазом. То ли ему стало скучно, то он хотел спать, то ли высказывал свое пренебрежение… Ирука не знал и не хотел знать.
– Собственно, все, – пожал плечами чунин. – В этом году других джонинов-сенсеев нет, а спецджонинам Наруто доверять не стоит. К тому же вы достаточно спокойно к нему относитесь, – Ирука горько усмехнулся. – Между прочим, многие кривятся от одного упоминания его имени, а вы даже не шелохнетесь.
– У меня было время подумать и решить, что ребенок не виноват, – совершенно обыденно заявил совершенно невероятную вещь Хатаке. Ирука уставился на него, онемев. – Но если вы утверждаете, что большинство шиноби было бы счастливо прикопать его где-нибудь втихаря, то я вам верю.
– Сандайме считает, что вы в состоянии с ним справиться. С ним и с… его силой.
– То есть с Кьюби, – прямо сказал джонин, затем вздохнул и потер нос. – Очень мило с его стороны так в меня верить, – пробормотал он еле слышно.
– Наруто – не Девятихвостый! – горячо возразил Ирука.
– Да, конечно, – отмахнулся Хатаке, думая уже о чем-то своем. – Значит, у меня в команде потенциальный владелец Шарингана, фактический обладатель Девятихвостого и одна обычная девочка для напоминания, что такое норма. Вот только с чего вы, интересно, решили, что я умею ладить с обычными людьми?
Ирука вскинулся ответить, но джонин примиряюще поднял руку.
– Если это всё, то я, пожалуй…
– Не всё, – услышал Ирука собственный голос. Он не собирался выдавать эту информацию, но сейчас показалось важным поделиться. – Если вам интересно, то могу выдать свое личное впечатление, почему Наруто дали именно вам. – Ирука глубоко вздохнул и опустил взгляд на руки, лежащие на коленях, собираясь с мыслями. Хатаке ждал.
– Мне кажется, – медленно проговорил чунин, – что Сандайме, отдавая вам Наруто, хочет восстановить преемственность поколений. Его беспокоит, что традиции уходят в прошлое. Коноха существует не так давно, но многие вещи, знакомые основателям, уже забыты. Например, сейчас мало кто понимает важность большого клана и готов положить жизнь на усиление собственного рода. Крупные кланы вроде Хьюг еще держатся, но большинство выродились просто в семьи с одним, максимум двумя наследниками. Случись с ними что – и клан исчезнет. Думаю, вы понимаете, о чем я, – Ирука точно знал, что он понимает. На карте Конохи территория клана Хатаке присутствовала и занимала довольно много места, а представитель у клана был всего один. С гибелью Хатаке Какаши, неженатого и бездетного, всё кончится.
– Причем здесь я и Наруто?
Ирука поднял голову и посмотрел на гостя. Схваченный совершенно зря кунай грелся в руке. С этим посетителем оружие было не нужно, да и бесполезно.
– Потому что вы и он – звенья одной цепи, – прямо сказал он. Судя по расширившемуся глазу джонина, тот уловил ход его мысли. – Сандайме – последний Хокаге, обладающий большой и крепкой семьей, почти все достойные шиноби, кандидаты в следующие Хокаге, – одиночки, которым некому передать свои дзюцу. Хорошо это или плохо, не нам с вами судить, но Сандайме все равно старается сделать нити из прошлого в настоящее как можно более прочными.
– И узы учитель-ученик ему кажутся наиболее достойными, – продолжил за него джонин. Теперь он не выглядел колючим, скорее, давно и безнадежно усталым, словно выцветшим. Даже желтый электрический свет не придавал ему красок – среди ярких вещей квартиры Ируки Хатаке, со своими тусклыми волосами и в пыльном жилете, был похож на потрепанный пергамент. – И я, как ученик Четвертого, являюсь самой подходящей кандидатурой, чтобы обучать его сына…
Атмосфера в комнате стала слишком давящей и печальной, грозя вызвать в памяти воспоминания, которые не дали бы Ируке потом опять заснуть. Поэтому он вынудил себя улыбнуться и сказал:
– Когда Хокаге размышлял о подходящем наставнике для Наруто, то неоднократно повторил, что лучше всего с мальчиком поладил бы Джирайя.
Хатаке фыркнул, тоже, кажется, радуясь поводу уйти от слишком болезненной для обоих темы:
– Джирайя? И как, интересно, он думал уговорить его остаться в Конохе достаточно долго?
– Никак, поэтому были выбраны вы.
Джонин вздохнул и сказал:
– Общее представление я получил, так что пойду, спасибо за ответы, – и все же добавил фразу, которую Ирука ждал с самого момента появления гостя: – Извините, что побеспокоил вас в такое время.
Чунин молча кивнул, понимая и принимая.
– Берегите ребят, – не смог удержаться Ирука напоследок. Джонин не ответил, быстро сложил печати для перемещения и исчез. Ирука посмотрел на пустой пол около подоконника, посмотрел на часы и пошел делать себе чай. Налив чашку, он поднял ее и отсалютовал:
– За вас, команда номер семь. И за вашего наставника. – Отпив, Ирука поставил чашку и подумал, что, если учительское чутье его не подводит, взаимоотношения в свежеобразованной команде будут какими угодно, но не легкими. В будущем он наверняка выслушает массу интересных историй от Наруто.
А сегодня пора навестить Хокаге и задать уже ему пару вопросов – только не про команду, а про их наставника.
Джонин Хатаке не на шутку заинтересовал Ируку.
Название: Семейное дело
Автор: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Размер: мини, 2 208 слов
Пейринг: Саске/Сакура, Наруто
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Поиск себя через другого
Примечание: AU от канона
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Семейное дело"
В этот день у него по-настоящему дурное настроение. Бегло кивает ей, кидает папки на стол Хокаге, и из тонкой серой кожуры переплета поблескивают лезвия бланков.
Учиха, принципиально не совершавший лишних телодвижений, собственноручно приволок недостающие отчеты от запоздавших групп АНБУ.
Не к добру.
Должно быть, Наруто подумал также — подобрался, как хмурый потревоженный зверь, готовый к рывку. Ему нет и двадцати, но между бровями залегла первая беспокойная складка, веки налились бессонной тяжестью.
Ответственность убивает детство.
Наруто — узник своей мечты. Этот кабинет, стол, стул и стеллажи с многотомными отчетами — его личная комфортабельная ловушка. И если бы Сакура не знала наверняка, что Наруто счастлив, она бы ужаснулась.
— Меня это волнует, Хокаге-сама, — язвительно комментирует Саске, — из архива таинственно исчезают документы. Мистика.
На злом породистом лице ни тени насмешки. Учиха оборачивается к напарнице, но смотрит куда-то сквозь, и Сакура чувствует себя предметом мебели, которую некстати поставили на пути его взгляда.
Закат рвется в открытые окна рваными алыми лентами, наглый ветер дергает подол юбки, и Сакура спокойно расправляет капризную ткань на коленях.
Другая бы смутилась, но у нее иммунитет на не-улыбку. По тестам из всех троих у нее самая высокая стрессоустойчивость.
— Черт, Саске, — вяло отбивается Наруто, — нет его в архиве. Откуда бы... Ты же знаешь — я проверял. Нет письма. Не было.
Несуществующее донесение — табу. Никто не знает, что ежемесячно один из отрядов АНБУ уходит в темноту ночи, чтобы через степи и горы искать следы предпоследнего из клана Учих. Акацки мертвы, но Итачи — бог и чудовище — еще несет свой маленький ад через пространство этого мира.
Повезло им только однажды — отряд натолкнулся на Учиху-старшего, и тот позволил им уйти живыми. И Саске верил — лидер группы, умирая в госпитале, ничего не сказал, потому что все написал в донесении.
Вот так и вышло. Вера была, а донесения не было. Прошло почти полгода, но Саске не может забыть, он верит — Итачи ждет его где-то на окраине этой вселенной.
И рассказать об этом нельзя, и попросить о помощи некого — это, вроде как, только дело экс-команды номер семь. Семейное дело.
Давно, еще когда впервые подписывал этот документ о неучтенном отряде, Наруто спросил:
— Если найдешь брата — убьешь? Или?..
Саске не ответил, но Наруто засмеялся. Понял его с полувзгляда. А Сакура — нет, не поняла. Она мыслит на другой волне, не ловит их короткие яркие сигналы, которые они шутя перебрасывают друг другу, словно теннисный мяч.
Наруто устало подмигивает ей через плечо Учихи — мол, перетерпится. В глазах тают смешинки, он улыбается ей. Она для него — принцесса, а Саске — первый рыцарь, за которого он не раздумывая отдаст жизнь.
Сакура легко поднимается с тесной кушетки, скидывая на нее тяжелую медицинскую энциклопедию, и тихо скользит в приоткрытую дверь за Учихой.
Оборачивается.
Наруто лениво покачивается в колыбели черного кресла и смотрит им вслед. Золото ресниц скрывает взгляд. В такие минуты Сакуре кажется, что тот знает, где кроется проклятое несуществующее письмо, оплаченное смертью четырех шиноби. Лидер группы мог отдать донесение только двум людям, кроме Учихи. И если следовать методу исключения, то...
Сакура решает не додумывать. Незачем.
В эту ночь ей бы остаться дома... Но она идет — притягивается. Небо стынет над головой темным покрывалом, а окрашенная в ночь листва целует лицо и руки, когда она проходит сквозь сад.
Она слишком сложная для женщины, отдающей свое тело просто так. Она вообще слишком. Шумная, жизнерадостная; если смех, то от сердца, если слезы, то с надрывом — всего этого много.
Наверное, Саске хочется, чтобы ее было поменьше.
Она приходит не потому, что он зовет ее, а потому, что не прогоняет. Скидывает летнее платье, и витые бретели падают на алую темноту шелка. Тихо ступает по тонким тростниковым циновкам, и легкий шаг не оставляет следов.
Сакура — маленькая кошка. Сакура — неухоженный цветок.
Саске приподнимается ей навстречу из белой пены постели, выточенный из полутьмы светом ночного солнца. Сакура гортанно смеется и чувствует себя бабочкой-смертницей, влюбленной в черное пламя.
— О чем ты думаешь? — спросит она потом, когда они будут лежать на влажной простыне.
На самом деле ей хочется спросить: «Что ты думаешь обо мне?» Кто я тебе?
Любимая, любовница, друг? Если не любишь — зачем так нежен, а если любишь — зачем жесток? Как много, как много вопросов, а в место ответа — безмолвие.
— Скоро осень, — его мелодичный низкий голос оседает в ломких линиях одеяла.
Это так. Скоро в стране Рек вода, напоенная осенними дождями, выйдет из берегов и листья станут рыжими и пунцовыми. А Коноха останется вечно молодой.
В Конохе никогда не кончается юность, даже когда наступает смерть.
— Стало холоднее, — соглашается Сакура.
На самом деле ей жарко, но Саске не часто с ней говорит, и ей отчаянно хочется продлить их однобокий диалог.
Никто не знает об этих ночах, потому что никто не поймет. Скажут — нельзя унижаться, нельзя просить. А она разлетается в его руках тысячью птиц, а ее душа расстается с телом от касаний и вдохов. Он ласков с ней, когда она не ждет, холоден — едва приручается к ласке.
Кому она может объяснить все это?
Чтобы понять, нужно стать Сакурой, скользящей по колючим коврам в спальню к человеку, который ее не ждет. Никто не узнает, что тот порыв, с которым Саске поднимается ей навстречу, искупает все — бессонницу и одиночество.
Он словно признание в любви.
Сакура с трудом встает с кровати, поднимает багряную грубую ткань, в которой шла на свидание. Отяжелевшее пьяное тело непослушно после пережитой страсти, руки не помнят, как застегнуть пояс, ноги забывают, куда идти.
За кромкой леса зажигается рассвет, утренний колкий воздух царапает горло. Сакура стоит на веранде и долго всматривается в никуда.
В этот вечер Ино потянуло на откровенность. У Наруто выдался свободный вечер, и он буквально за полчаса организовал подобие пикника в молодом кедровнике на окраине Конохи.
Саке, суши. И небо, и трава, и Саске, стоящий рядом. А Ино, как на грех, по пьяни потянуло говорить о любви.
— ...внимания не обращает. И ни цветочка! На какой черт такое надо?..
Подружка обращается к ней, и Сакуре остается только кивнуть. Она бы охотно поучаствовала в шутливом споре, но Учиха стоит почти впритык, и Сакура уныло качает головой, всей кожей ощущая его биополе.
— Если влюбиться, то навсегда, — мечтает пьяная Яманака, — чтобы розы, признания, на коленях стоял. И чтобы навсегда — это обязательно. Понимаешь?
Сакура не понимает. Для нее навсегда — это тюремное заключение. Навсегда и Саске? Смешно.
Она ловит смеющийся синий взгляд Наруто с противоположной стороны полянки и невольно отвечает на улыбку.
— Любовь — это вечное, вне времени. И вообще глубоко позитивное чувство, — раздраженно повторяет Ино.
На этот раз фраза звучит забавно и настолько не созвучна мыслям самой Сакуры, что та, не сдержавшись, смеется. Вечность — это не для нее.
Сама Сакура предпочла бы что-то более материальное — золотое кольцо и платье. Не кружевное, белое, а потемнее — практичное, которое потом можно одеть и в клинику, и на пикник. Сакура — приземленная женщина: она знает сколько стоит платье, а вечность оценивает в ничто.
От этой мысли вздрагивает рука, саке выплескивается на платье, и Сакура яростно стряхивает липкую влагу с подола. Саске переводит на нее ленивый взгляд и молча меряет глазами ее колени, вычерченные влажным шелком. Характерный мужской взгляд. Так смотрит мужчина, прицениваясь к шлюхе. На любимых так не глядят. И вместо привычного жара на Сакуру вдруг накатывает безнадежное ощущение неправильности.
Не смотри. Не так!
А когда к ней подходит Наруто, забирает у нее пустую чашку, после опускает полотенце на влажную ткань, она цепенеет. Наблюдает исподлобья его размеренные четкие жесты, и тут же отворачивается, почти стыдясь самой себя — ей хочется верить, что он не заметил горячей игры в переглядки. Для Наруто — она все еще принцесса. Она хочет остаться для него такой.
Расходятся спешно, раньше, чем планировали, — небо набухло сталью и Сакура ловит кожей первые тяжелые капли.
— Давай провожу, — предлагает Наруто.
— Брось, — улыбается Сакура, — ты живешь на другом конце Конохи. Простудишься. Я тебя не пожалею — пропишу уколы и прогревание.
Саске ехидно хмыкает, а Наруто ноет веселым голосом в самое ухо:
— Жестокая Сакура-чан...
Они стоят под дождем втроем и никак не могут проститься. Прижимаются телами к юным кедрам, прячась под узкие густые иглы, смеются, стряхивая с лица влагу. Саске накинул ей на плечи куртку, а Наруто укрывает рукавом от дождя, и Сакура вдруг чувствует себя непослушной сестренкой, которую охраняют старшие братья. И сердце, забыв недавнюю боль, бьется радостно и глубоко — как когда-то давно, в детстве.
Расстаются ближе к ночи, когда из-за шума ливня не слышно слов.
Сакура неохотно бредет домой, еще пытаясь удержать в груди полузабытое чувство счастья, а Саске идет рядом, хотя живет еще дальше Наруто. Дождь бьется в землю косыми стрелами, и Коноха словно вымерла — только пустые блестящие улицы и зеркальные стекла домов. У главной площади они притормаживают, наблюдая, как Шикамару, тихо матерясь, обдирает с центральной клумбы коротконогие взъерошенные маргаритки. Вперемешку с матом недобрым словом поминаются Ино, розы и прочие женщины.
Сакура нервно посмеивается, отплевываясь водой и ветром. На душе вновь становится темно.
К черту. У нее свой собственный гербарий. Поцелуй — роза, взгляд — мак, подснежник — касание.
Короткие волосы вьются в глаза, и ей почти не видно Саске, Сакура уже решает окликнуть его по имени, когда Учиха дергает ее за руку к крыльцу архива.
Жалит поцелуями плечи, грудь. Скользит руками по бедрам.
От него пахнет дождем и агрессией. И любимым мужчиной, который навечно застрял в возрасте восьмилетнего брата Итачи. Его темная языческая красота застыла вне времени — для Саске нет будущего, потому что его календарь просрочен на тринадцать лет.
— Да... — выдыхает Сакура куда-то в висок, когда удовольствие равняется с болью.
Словно дает согласие, которое у нее никто не спрашивал.
Экстаз, как клиническая смерть, — на несколько секунд Сакура отключается в другой мир, забыв, кто держит ее в руках, а после возвращается к туману, дождю и Саске. Тот отпускает ее и чуть трется носом о ямку за ухом — маленький, почти пренебрежительный жест нежности.
После отстраняет.
Сакура — не-любовь. Сакура — цейлонская кошка. Компактная, мускулистая, но изящная, капризная, но ручная. Ласковая. Ее пнешь, а она жмется к колену, отталкиваешь — льнет к рукам.
— Беги, тут меньше минуты, — Саске кивает на ее аккуратный белый дом, через улицу от здания архива.
— А ты?.. — и тут же осекается.
В груди холодеет. Здание архива. Письмо, табу, Итачи.
— Хочу посмотреть кое-что, — скучно поясняет Саске, возится с ключом.
Отвечает вяло, его мысли уже не здесь.
Сакура покорно отступает в мутную дождевую стену и мчится к дому, разбивая стекла луж короткими каблучками.
Сакура — лгунья и предательница.
А в понедельник она остается дома. Ей опостылел стрекот напряжения в медицинских лампах, ее тошнит от траурной белизны халатов.
— Вчера — ливень, сегодня — температура, — она удачно имитирует хрипоту и покашливает в приоткрытую дверь.
Наверное, выглядит она не очень, поскольку Шизуне поспешно кивает и наказывает ей побольше пить и поменьше двигаться.
Сакура провожает взглядом ее тонкую черную фигуру, защелкивает дверь, а после сворачивается в калачик под одеялом и силится представить себя в невесомости. Она вдруг поняла — это не вечность не для нее, это она не для вечности. Вечность высоко, а она низко.
Не дотягивает.
Она лежит в одинокой кровати и терзает пальцами несуществующую ромашку. Любимая? Любовница? Друг? И оборвав последний ирреальный лепесток, неожиданно постигает простую истину: какой бы ответ ни был верным, он не принесет ей счастья.
Сакура тихо смеется в подушку — как много откровений за один день.
А к ночи приходит Саске — впервые за два года. И теперь уже она приподнимается навстречу с бессонной постели. Она еще хочет любить, хочет касаться. Но Саске неуверенно трогает ее спутанные волосы, на которых отпечатался вчерашний дождь, и у нее замирает в груди от этого теплого братского жеста.
Вот он ответ?..
— Тебе бы в ванну, — бормочет Саске.
Он гладит ее по голове, и Сакура чувствует себя огромным растрепанным одуванчиком, который, к собственному удивлению, выстоял в морозы. Это происходит так нежно, по-домашнему, что на миг Сакура обманывается лаской и ловит его ладонь щекой.
Обмануться еще чуть-чуть, продлить — еще немного.
Но кому знать, как не ей — его привела не любовь, не та любовь, о которой она мечтала. Его ведет нюх — звериный, исконный, который дается лучшим из шиноби. Она целует темную венку на сильном запястье и отводит руку.
— Там, у двери. Рядом с ночником.
Он пролежал там полгода — стандартный серый конверт с донесением. Ей и в голову не приходило его спрятать. И если бы Саске пришел к ней хоть однажды, то увидел бы его сразу. Сакура наблюдает, как он оборачивается, как темный взгляд из недоуменного становится хищным, как напрягаются плечевые мышцы, словно вместо письма перед ним брат.
Сакура ждет, затаив дыхание. Разозлится? Ударит?
Саске медленно вскрывает дымчатую бумагу, всматривается в торопливые неровные строчки. Губы сжимаются в нить, в глазах — пламя.
Сакура медленно поднимается и неспешно собирает вещи. Аптечка, кунаи, набор сюрикенов, кладет старую рубашку отца — вряд ли Саске зайдет домой за подобной безделицей. А катана, как истинная любовница, всегда у его левой руки. Обнимает Учиху за напряженные плечи, вкладывает в руки пакет, трется носом между лопатками, попадая в позвоночную линию.
— К Наруто зайдешь? — спрашивает она уже на пороге.
Саске не отвечает, сбегает с рифленого крыльца, и Сакура не осмеливается взять его за руку. Коноха еще тепла, еще вьется в небо знойная зелень дубов, Сакура еще стоит рядом, но Саске уже не здесь.
Его мысли, его сердце — с Итачи.
— Мы будем ждать, — говорит она, когда тот выходит за калитку, а Сакура остается по ту сторону ограды, словно подчеркивая символику момента, — Я и Наруто. Вернись живым.
Слово «живым» вдруг встряхивает его, Учиха дергается, оборачивается — резко, с разворота, а Сакура замирает в ожидании — разозлится? Ударит?
Но Саске тихо касается ее щеки, гладит большим пальцем переносицу — наверное, для него этот жест что-то значит. Наверное, когда-то давно, этот жест был частью тайного языка между ним и Итачи.
На душе становится муторно. Вот он ответ.
Но Сакура не скажет «останься», не скажет «прости». Она будет ждать его, как умеет, и когда Саске однажды вновь войдет в Коноху — она выбежит ему навстречу, словно сестра.
Название: Фуиндзюцу за N уроков
Переводчик: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Оригинал: Fûinjutsu in n Lessons; Автор: MoWa; разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: тут
Размер: мини, 3 285 слов
Персонажи: Сакура, Наруто, Саске, Какаши
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание: пейринга нет, но при большом желании можно усмотреть Саске/Наруто
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Фуиндзюцу за N уроков"
- Я хочу узнать больше о печатях.
Какаши, слишком уж вжившийся в старую роль учителя, знакомо поднял бровь, демонстративно не отрывая взгляда от неизменной книги.
- И? – равнодушно спросил он.
- И я не могу найти даже завалящего свитка по этой теме! - рявкнул Саске.
- А-а, - понятливо покивал Какаши и перевернул страницу.
- Только не говори мне, что это входит в число ограничений! – закипел Учиха.
- Просвети меня, зачем ты решил расширить свой арсенал техниками запечатывания? – Какаши медленно поднял на него взгляд, и в тёмном глазе была настороженность, появившаяся совсем недавно.
- Я… - Саске заколебался, поднял руку, накрывая ладонью плечо. – Я должен узнать о возможных последствиях, - сказал он наконец.
Итачи вырвал Орочимару из него, как сорняк – со всеми корнями, но их контакт был слишком длительным, а Саске совсем не улыбалось внезапно столкнуться с отсроченными побочными эффектами – лет этак через -дцать.
- Ясненько, - закивал Какаши.
Саске ещё с минуту наступал на свою гордость, чтобы унять её, а после продолжил:
- Ты пытался подавить проклятую Печать. Четвёртый ведь учил тебя. Значит, ты сможешь научить и меня.
Какаши улыбчиво сощурился.
- Ключевое слово – «пытался», - наставительно сказал он и продолжил, не давая Саске и слова вставить, - но я польщён твоей безграничной верой в мои познания.
Сарказм в его голосе было трудно с чем-то спутать.
- Но, опять-таки, - продолжил он, - с тех пор многое изменилось. – Ну конечно, грех не напомнить Саске, сколько тот потерял, свалив к старой змеюке. – Я уже давно не ведущий специалист в печатях.
Саске нахмурился. Он был в курсе, что Какаши никогда не специализировался в этом. Но ещё он был в курсе, что единственный, кто его превосходил, давно уже упокоился на дне озера – спасибо Пейну.
- Что ты не договариваешь? – процедил Саске, с тихой ненавистью глядя на нехороший блеск в глазах старого учителя.
- Тебе повезло. Наруто этой ночью вернулся с миссии, – ответил джонин. – Я думаю, ты с лёгкостью его найдёшь.
Саске не смог скрыть удивления.
- Наруто?
Что этот идиот опять натворил? И какое это имеет отношение к…
- О, гляньте-ка. Старушке нужно донести сумку. Долг зовёт!
И Какаши растворился в клубах дыма.
Чтоб его.
____________________________________________________________________________
- Что сдохло?
Саске оскалился. Это были первые слова, которыми его удостоил Наруто после пятиминутной паузы.
- Хотя, пожалуй, нет, - продолжил его бывший напарник, пытаясь пригладить воронье гнездо на голове. – Ты б не напрягался.
По виду, Наруто только и успел, что снять куртку, прежде чем вырубиться, и проснулся только когда Саске начал тарабанить в дверь. Учиха немного поразмышлял насчёт того, что миссия, видимо, была утомительной, и Наруто не спал несколько дней… А потом забил на это.
Он сюда не жалеть идиота пришёл.
Саске зашёл, не дожидаясь приглашения, и, воспользовавшись тем, что Наруто был ещё слишком сонным, чтобы возразить, уселся в кресло. Устроившись поудобнее, он вновь обратил внимание на бывшего напарника, пялившегося на него, как баран на новые ворота.
И, в каком-то смысле, у него были на это причины. По возвращении в Коноху Саске приходилось чуть ли не силком тащить даже на единичные обеды в Ичираку, а о дружеских визитах и говорить нечего было!
- Ну, я, конечно, рад тебя видеть и всё такое, - неуверенно сказал Наруто, закрывая дверь. – Но какого чёрта?..
- Мне нужно больше узнать о фуиндзюцу, - признался Саске после долгого молчания. Он избегал смотреть на Наруто, предпочитая любоваться беспорядком в комнате. К его удивлению, на полу в равных количествах были разбросаны одежда, коробки от рамена и – удивительно! – книги и свитки.
- Что, правда? – Наруто медленно расплылся в улыбке.
Саске начал подозревать, что упускает что-то. Что-то очень важное. Почти такое же важное, как рамен для Наруто.
- Какаши… - начал он, но Наруто прервал его громким «А!»
Будто это всё объясняло.
Теперь Наруто смотрел на него, как лис на кролика.
- Знаешь, - сказал он, - я сейчас просто должен поплясать вокруг, обидно хохоча, показывая пальцем и завывая: «Что, съел?». Но я не буду. Может, позже. А пока…
Он промаршировал к шкафу в углу, и, выкопав из залежей книг и пергаментов какой-то свиток, швырнул им в своего гостя – если бы Саске не поднял вовремя руку, схлопотал бы по голове.
- Ну, открывай, - нетерпеливо сказал Наруто.
Саске с трудом удержал на лице маску спокойствия.
- Он запечатан, кретин, - просветил он.
- Ну и? – спросил Наруто, приподняв бровь.
Терпение Саске лопнуло. Он метко запустил свитком в голову бывшего друга, и тот даже не стал уворачиваться. Просто дождался, пока свиток отскочит от его головы, и поймал его. А потом с превосходством посмотрел Саске в глаза, нежно обхватил трубочку пальцами – как флейту – и…
Развернул, как рулетку.
Саске застыл.
Наруто оскалился ещё шире и довольно заявил:
- Учиха Саске, вы ни хрена не знаете о печатях.
Саске вскоре понял, что львиная доля «одарённости» Наруто приходится на абсолютное незнание основных аксиом фуиндзюцу. Это было бы странно, если бы речь шла о ком-то другом, но с Наруто это уже входило в обыкновение. Вспомнить только то, как он выучил Каге Буншин. Не зная простейших правил фуиндзюцу, его не останавливали глупости вроде «это невозможно технически. Или логически». А избыток чакры позволял ему спокойно пробовать что-то новое, попирая законы логики и простых техник.
Первый свиток был написан его матерью – Саске аж переспросил, как услышал. И получил очередное потрясение, преподнесённое с хитрой ухмылочкой:
- Ну да, мамой. Ну, знаешь, женой Четвёртого. Матерью его ребёнка. Как думаешь, без иллюстраций обойдёмся?
Больше он вопросов не задавал, только поглядывал хмуро на отрастающие светлые лохмы, разгадав, почему этот неряха решил забыть о парикмахерских.
В общем, как выяснилось, мать Наруто происходила из клана ведущих экспертов по техникам запечатывания, лично обучала Четвёртого и оставила после себя ряд свитков по теории, на которые Наруто наткнулся абсолютно случайно – Цунаде достала их, чтобы разобраться с техникой, поразившей неудачливого АНБУ. Из любопытства, Наруто сунул в них нос, провалился с головой и не вылез до сих пор.
Через два дня он смог вылечить несчастного АНБУ, над которым уже больше месяца бились лучшие медики.
- Оно… просто само собой приходит, - сказал он однажды, угадав душевные терзания Саске по поводу постоянных неудач. Самому Наруто составлять печати было – как дышать. Как Суйгецу – плавать. По той же аналогии, для Саске фуиндзюцу оставалось таким же недосягаемым, как дайвинг для воробья. И, видит Бог, это было страшным ударом по гордости.
Чтобы мастерски разбираться в фуиндзюцу, можно было избрать два пути. Первый – методично зубрить все дзюцу, начиная с самых простых. Так, к примеру, поступала Тентен, изучавшая только те, что относятся к оружию, его упаковке и транспортировке. Так же, кстати, делал и сам Саске – выучил парочку и пользовался, не задумываясь над тем, как это у него получается.
Второй путь заключался в методичном расчленении печатей на составляющие, до тех пор, пока ты не мог сказать точно, что повлечёт за собой добавление этой линии, или этого жеста, или того символа… И этот путь приводил к безграничным возможностям.
Стоит ли говорить, что именно его и придерживался Наруто?
Саске не переставал удивляться, как же «идиоту» удалось так быстро усвоить все эти принципы, а потом ещё и применять их на практике с такой головокружительной лёгкостью. Да, из-за неусидчивости Наруто и не смог бы воспользоваться первым путём, но всё равно – это же из ряда вон!
- Представь, печать – это миска с раменом, - решил как-то объяснить новоявленный мастер. Дело было в Ичираку, вечером после трудового дня, куда «учитель» решил затащить отчаявшегося ученика для «заслуженной порции божественного наслаждения».
- Вот, смотри на неё, - продолжил Наруто, трепетно обхватив миску ладонями. – Она вся такая полная и горячая… Идеальна. А почему? Потому что в ней есть все ингредиенты. По отдельности, чем бы они были? Несчастная сухая лапша, пустая вода, безвкусная зелень… - он скорбно покачал головой. – Но если их правильно соединить…
Он восторженно ухмыльнулся.
- Они, конечно, должны приготовиться, - продолжил Наруто, плюя на недоверие слушателя. – А значит, все составляющие немного изменятся, приспособятся к остальным. И станут единым целым.
- И вообще, что фуиндзюцу, что рамен – всё это примеры командной работы, - заявил подкравшийся Какаши и с удобством расселся на стуле слева. – Ты продолжай, продолжай, Наруто.
- Ну, да, - откликнулся тот. Он разломил палочки и агрессивно ткнул ими в Саске. – Видишь? Рамен не был бы раменом без некоторых компонентов – лапши, бульона…
Он театрально содрогнулся, видимо, пытаясь передать весь ужас Вселенной-без-рамена.
- Значит, их всегда включают в процесс. А вот остальные составляющие могут меняться, в зависимости от того, какой именно рамен ты готовишь. Есть экзотические продукты, которые трудно приготовить, и их используют только для особых видов рамена… Но конечный результат достоин богов! Вот, такой, как у дедули Теучи!
Повар лукаво улыбнулся.
- Кто бы мог подумать, что у меня все задатки ниндзя? – пошутил он, не отрываясь от готовки.
- Я знал! – воскликнул Наруто, победно размахивая палочками. – Ты вообще сверхчеловек! – он снова повернулся к Саске и мудро покивал. – Так что, как видишь, печати – совсем как рамен. Это же очевидно.
В ответ он получил абсолютно пустой, стеклянный взгляд.
- Ну, может, не совсем.
Саске провёл последнюю линию и оторвал кисточку от бумаги, подумывая, не отложить ли её вообще.
- Закончил?
Наруто навис над ним, пытливо заглядывая через плечо. Саске почувствовал дежа вю – именно так же Итачи, готовый в любую минуту прийти на помощь, стоял за ним и наблюдал за его первыми каракулями на бумаге, которые сам Саске в детстве гордо именовал иероглифами.
- М-м-м, - протянул Наруто, и Саске, не глядя, мог бы сказать, что он наклонил голову набок и чуть выпятил губу. – А неплохо. Но чего-то не хватает. Как Какаши без маски.
Конфисковав абсолютно все доступные свитки, которые Саске, по причине недоступности шарингана, даже выучить не успел, Наруто смоделировал ему ситуацию, и теперь ждал, пока тот нарисует годную печать для упаковки одежды. Одежды!
Саске с ненавистью посмотрел на конечный результат, и добавил ряд простеньких символов по краям образовавшейся «снежинки».
- Хорошо! – похвалил его Наруто, но тут же добавил:
- Теперь это всего лишь одноногий Ли без гетр. Знаешь, всё вроде в порядке, но чего-то не хватает, и это потом скажется в самый неподходящий момент.
Значит, Наруто ещё не разочаровался в безумных метафорах. Сжав зубы, Саске дорисовал в центре кружок и обозначил в уголке дополнительную позицию рук.
- Вот, так-то лучше, - медленно сказал Наруто. – Но всё равно, это как Сакура, отвешивающая оплеухи, когда она с тем же успехом могла бы проломить тобой стену. Эта вариация потребует много чакры, а на выходе, хорошо, если будет одна десятая.
Саске сдержался и развернул свиток, чтобы перерисовать всё заново. На этот раз он решил ввести ещё один элемент.
- Шино, дрессирующий пауков, - немедленно сказал Наруто. – Не пойдёт.
Сдержанный вздох, ещё бумага, ещё один рисунок. Ещё одна попытка.
- Киба, разъезжающий на кошке.
Проблема заключалась в том, что Наруто не заботился правильным порядком изложения, впихивая в голову друга колоссальный объём информации. А на данном этапе Саске был весьма ограничен в средствах. Плюс ещё дурацкие замечания сбивали с толку.
- А это Майто Гай в чёрном трико! – заорал Наруто, размахивая руками.
Саске сломал в кулаке кисточку.
- Довольно! – взревел он, чуть не опрокинув стол. – Это всё полная хрень! Научи меня чему-нибудь путному! Так, чтобы это можно было использовать в бою! Идиот!
Наруто сощурился и больно ткнул его в лоб.
- Ты зачем пришёл учиться? Ты для боя пришёл учиться? Не припомню! Ты мне сказал, что хочешь узнать о последствиях и о действии печатей, сволочь ты этакая! А как ты думаешь этого достичь, если ни черта не знаешь о принципах их создания?
Ещё тычок. Глаза Наруто горели, как у одержимого.
- Что, думаешь, в учебниках есть печати уровня Орочимару? И ты ещё меня называешь идиотом?
Саске наконец опомнился и оттолкнул его руку. Старательно не думая об Итачи, он потёр ноющий лоб и хмуро пробурчал:
- Да на вид она не такая уж и сложная была.
Он представил простой кружок с тремя томоэ.
- Вроде так вообще – проще некуда…
В своё время Наруто присвоил все свитки по мало-мальски сложным разделам, полностью опустошив соответствующий раздел библиотеки.
«Учитель» фыркнул, скрестив руки.
- Если ты даже свиток открыть не можешь, значит, ты и близко не готов к тому, что в нём написано. Чёрта с два я подпущу неуча к пяти- и трёх-складовым печатям! И что ты говоришь? Это проклятая печать-то простая? Это ж только видимая часть! Тебе напомнить, что он тебя укусил? А то, что техника Какаши не сработала, так это потому, что она была нацелена только на самые заметные признаки и не могла ничего поделать с более серьёзными – ну, там, с промывкой мозгов, сумасшествием, ты понял, да? – злобно процедил Наруто. Он помолчал, и, чуть смягчившись, добавил:
- Самые сложные печати чаще всего почти невидимы.
По его лицу прошла тень, и от Саске не укрылось то, как его рука легла на живот.
- Ладненько, - встрепенулся Наруто. – Чтобы разобраться, смотри между строк. Так что давайте-ка за работу, молодой человек!
Наруто явно слишком много времени проводил с Ирукой и Какаши.
- И всё же. Ты мог бы меня учить чему-то более полезному в бою, - пробурчал Саске, не смирившись с прошлыми неудачами.
- Ну, всё! – рявкнул Наруто, решительно вставая на ноги. Он промаршировал к отброшенному в сторону жилету и решительно натянул его на себя. – Видно, ты, пока по морде не получишь, не успокоишься. Пошли! Не хочу мебель ломать. А потом ты сядешь и будешь работать, пока у тебя не получится, ясно?
Саске смерил его презрительным взглядом. Наруто оскалился.
- Или ты боишься, что я тобой землю протру? – высокомерно пропел он. – Тряпка.
Ну, всё!
Драки с Наруто были скудными лучиками света в беспросветной жизни Саске. Только они и не давали ему окончательно пожалеть о насильственном возвращении в Коноху. Гражданские обходили его стороной, почти все шиноби обращались с ним, как с ядовитой змеёй (он частенько хотел взять да призвать одну – так, для сравнения), а новый Совет (члены старого, к его великой радости, мариновались в камерах предварительного заключения) решил задушить его потоком ограничений, запретов и предписаний. Всё это красиво обзывалось «испытательный срок», и даты окончания не имело.
Ну, по крайней мере, пока Наруто не станет Хокаге – точно.
Но с тех пор, когда Саске выпустили из тюрьмы и сняли домашний арест, ничто не могло удержать его от совместных тренировок – или, скорее, ничто не могло помешать им вцепляться друг другу в глотки, когда слова делу не помогали.
А такое случалось в 99,9% случаев.
Остальные шиноби давно уже взяли за правило молча уступать им тренировочные площадки. Никому не хотелось войти в категорию «случайные жертвы».
Наруто, конечно, стал куда сильнее. Но всё равно считал любой тренировочный бой настоящим, и выкладывался по полной. И для Саске, в его нынешнем положении, не было ничего более приятного, чем противник, готовый свернуть тебе шею только потому, что иначе шею свернёшь ему ты. Быть центром внимания для Наруто, фокусом его ярости, было... захватывающе. А ещё Узумаки поддерживал своё звание Самого Непредсказуемого Ниндзя и регулярно придумывал какие-то новшества, не дающие заскучать во время их ежедневных поединков.
Потому-то Саске и не удивился, когда во время их поединка Наруто вдруг сложил ряд печатей, которые он сам разрабатывал не далее как два часа назад, добавил ещё одну – ну, конечно же, змея! Как он сам не догадался! – и, подбив его ногу, несильно ударил в бедро. Учиха ответил роем сюрикенов и отскочил, чтобы оценить ситуацию.
И еле успел подхватить падающие штаны.
Подняв голову, он встретился взглядом с весёлым донельзя Наруто. Этот недоумок убрал под печать его пояс.
- Ну, - протянул Наруто, еле сдерживая смех. – Ты теперь стеснён в движениях. Что будешь делать?
Идиот додумался ещё и добавить к печати замок, так что Саске не мог бы теперь её снять, даже если бы узнал обратную последовательность печатей. Он тихо проклинал отсутствие Шарингана, и лихорадочно пытался найти выход из положения, но тут сзади донеслось странное фырканье. Он в панике обернулся и увидел Сакуру, которая отчаянно зажимала себе рот и цветом напоминала помидор. Раньше бы она краснела от того, что её любовь всей жизни вот-вот лишится штанов при свете дня – и сейчас Саске даже жалел об ушедших временах. Потому что Харуно абсолютно точно пыталась не взвыть от хохота.
Полный ненависти взгляд возымел обратное действие, заставив её согнуться пополам от смеха.
- Видишь? – на его плечо тяжело легла рука. В следующий момент Наруто, вереща, уворачивался от метко пущенных кунаев. Паразит миролюбиво поднял руки и закончил:
- Любая печать может быть использована в бою. Надо только знать, как ею пользоваться.
Сложив пару знаков, он достал из воздуха потерянный пояс.
- Верни немедленно, - рявкнул Саске, не отрывая рук от спадающих штанов.
- А ты заставь, - издевательски оскалился Наруто.
- Это не игрушки, - прорычал Учиха, кипя от ярости.
- Ещё какие игрушки, - радостно возразил Наруто. – Ну, давай, догоняй меня!
И только пыль взметнулась там, где он стоял.
На площадке воцарилась тишина, какая бывает только после стихийных бедствий.
- Знаешь, - сказала Сакура, взяв себя в руки, - приятно видеть, что ты ещё можешь по-человечески реагировать. – Она невинно пожала плечами в ответ на холодный взгляд и добавила:
- Как закончите, вытащишь его в суши-бар? Давненько мы вместе не ужинали.
Не дожидаясь отказа, она развернулась уходить, но вдруг остановилась.
- Да, если хочешь, могу тебе дать пару советов. Я, конечно, далеко не специалист, но некоторые техники очень полезны в медицине. А раз уж Наруто у нас самый оригинальный учитель, тебе может быть полезен взгляд со стороны.
Она довольно ухмыльнулась. – Но, ради бога, приходи, когда будешь в приличном виде.
Не хочу, чтобы кто-то из пациентов гериатрии истёк кровью из носа.
И с этим она удалилась, оставив Саске наедине со спадающими штанами и раненой гордостью.
Ну, всё. Им не жить.
Эпилог
Прошли долгие месяцы – которые сливались в годы! – он смог, наконец, прийти к окончательному выводу насчёт проклятой печати.
- Итак, учитывая все известные факты, все разы, когда ты ею пользовался, и то, как от неё избавились, какие будут последствия?
- …Никаких.
- Умница, - улыбнулся Наруто, и, по виду, еле сдержался, чтобы не потрепать его по голове.
Саске был далеко не в восторге.
- То есть, - медленно сказал он, - вместо того, чтобы сказать мне это сразу, ты меня месяцами, да что там – годами! – мучил так называемым обучением, только чтобы я сам пришёл к этому выводу?
- Ну, это было не так очевидно, разве нет? – беззаботно отмахнулся Наруто, не зная, что находится на волосок от мучительной смерти. – Но сам подумал бы. Твой брат был всё же очень крут.
Саске до слёз хотелось убить его взглядом. И если бы не долбанные печати, которые не давали ему воспользоваться Шаринганом, это бы у него получилось!
- И разве плохо, что ты научился новым техникам? – поддел его Наруто.
Саске только фыркнул. Ну да, подними его среди ночи, и он мастерски запечатает любое оружие, одежду или еду.
Хотя он вынужден был признать, что в некоторых случаях эти техники оказывались очень кстати. Например, когда одежда начинала мешать настолько, что её впору было прямо срывать с тела. Ну… в таких ситуациях, да.
- Но, - продолжил Наруто серьёзным голосом, - на твоём месте я бы больше интересовался печатью, блокирующей Шаринган.
Саске прищурился.
- Догадайся, кто её разрабатывал? – зубасто улыбнулся Наруто.
Саске мужественно удержался от физического насилия при допросе и только вздёрнул бровь:
- А правилами разве не запрещено использование нерабочих печатей?
Про себя он только удивлялся, как это его угораздило не заметить, что может пользоваться Шаринганом.
- Она очень даже рабочая, - огрызнулся Наруто, давя надежду в зародыше. – Ну, по большей части. Видишь ли, ты, в основном, полагаешься на гендзюцу, огненные техники и тайдзюцу. Не было нужды шибко мудрить с печатью. В смысле, делать её непробиваемой даже для опытного специалиста в фуиндзюцу. Это было бы слишком проблематично, понимаешь?
- Понимаю, - протянул Саске, пряча дрожь в руках и поражаясь тому, как Наруто смог всё это спланировать. Но затем он обратил внимание на шикамаровское словечко и всё понял.
- Так что? Будешь ещё тратить своё драгоценное время на «так называемое обучение»? – спросил Наруто.
Саске засопел, сложив руки на груди.
- Вот и чудненько! Теперь пошли есть! – радостно заключил Наруто. – Да, и ты угощаешь. За тобой должок.
Саске следовал за ним и прикидывал, можно ли разработать такую печать, чтобы Наруто её не сломал хотя бы за день, а потом использовать её на Ичираку.
Может, стоит привлечь Сакуру с Какаши… Они точно согласятся.
Конец.
Название: Лёгкий выбор
Автор: fandom Naruto 2012
Бета: анонимный доброжелатель, fandom Naruto 2012
Размер: мини, 1 292 слова
Пейринг/Персонажи: Саске/Сакура, Наруто, смутный намек на Саске/Наруто.
Категория: гет, преслэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Лёгкий выбор"
– Ты должна будешь выбрать: или я, или Узумаки.
Сакура распахнула глаза.
Не такого ответа она ждала, когда в шутку попробовала позвать Саске на свидание.
– Ты мне… симпатична, – добавил Саске, глядя на нее сверху вниз, – но мне не нравятся твои отношения с Наруто. Все вокруг считают, что вы – пара. Если ты хочешь быть со мной, то должна пообещать, что прекратишь это.
Сакура потеряла дар речи. Она уже давно не слышала от Саске таких длинных фраз. И она не верила, что слух ее не обманул.
– О… о чем ты говоришь, Саске? Мы с Наруто всего лишь друзья, – растерянно сказала она.
– Да, – легко согласился Саске. – Я не верю, что ты позволила ему что-то большее. Просто я не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Даже друзей.
Она чувствовала себя выброшенной на берег рыбой: только открывала и закрывала рот, но сказать ничего не могла.
– У тебя есть время, подумай. Завтра я буду ждать тебя на этом месте, и если ты придешь, значит, ты согласна быть моей. Только моей. И никакого Наруто, запомни.
***
После этого короткого разговора прошло уже три года.
Три счастливых года, признавала Сакура. Она почти не колебалась, делая свой выбор. Она всегда мечтала быть с Саске. Наруто когда-то сказал ей, что ненавидит людей, которые обманывают самих себя. И она не стала врать себе: для нее Саске всегда был важнее дружбы с Наруто. Она любила Саске, а Наруто – ценила и уважала, но не больше.
Хотя они с Саске остались в Конохе, с Наруто они почти не пересекались. Деревня была достаточно большой, чтобы не сталкиваться с тем, кого не хочешь видеть, даже случайно. Особенно если ты шиноби и способен различать чужую чакру на расстоянии в несколько километров.
Наруто посылал им подарки на праздники и открытки с миссий в разных странах, но они без сожаления их выкидывали. Сакура лично сожгла все фотографии команды номер семь. Они вычеркнули Наруто из своей жизни, и она ни разу не спросила Саске почему и зачем. Она готова была ради Учихи на все.
Но так не могло длиться вечно.
Вечерело. На кухне уже царили сумерки. Саске подслеповато щурился, читая старый свиток, но свет не включал. Он вообще не любил свет.
Сакура подошла к нему, не зная, как начать разговор.
– Завтра инаугурация нового Хокаге, – сказала она, встав за спиной у мужа. Тот дернул плечом.
– Я в курсе.
– Нам нужно будет дать ему клятву верности.
Саске еле заметно улыбнулся. Сакура вздрогнула. Она не знала, что Учиха может улыбаться так мягко и немного грустно, и не понимала, чем вызвана эта улыбка.
– Ты же всегда знала, что этот день настанет.
– Да, но… Теперь я не смогу избегать общения с Наруто.
Она подошла к Саске еще ближе и положила руку ему на плечо. Тот прижался к ее кисти щекой и вздохнул.
– В этом уже нет необходимости.
«А какая раньше в этом была нужда?» – хотела спросить Сакура. Но как всегда предпочла промолчать. Саске виднее. Ее дело – следовать его желаниям.
Но Саске продолжил, сам.
– Прошло достаточно времени. Он должен был уже научиться обходиться без нас и не цепляться за прошлое. Он выполнил все обещания, данные нам, – Саске схватил запястье Сакуры и потянул ее на себя, чтобы она встала перед ним. Их взгляды встретились. – Поэтому справедливо, что он смог заняться собственной мечтой.
Сакуре казалось, что она снова перенеслась на три года назад. Она чувствовала такое же непонимание и беспомощность, как и в тот вечер. Саске кивнул.
– Мы бы только тормозили его. Любовь и дружба делают людей мягче. Я достиг своих целей, отказавшись от них. Но стоило мне дать чувствам волю, я стал слабее.
– Ты не…
– Да, я сильный шиноби, но человек я слабый, – покачал головой Саске. – Ты поймешь.
Сакура прикрыла глаза. Она так и не научилась понимать своего мужа, но она любила и поэтому приняла его решение как данность.
Если Саске больше не против, завтра она увидится с Наруто.
***
За три года Наруто изменился, но не внешне. Скорее, внутренне. Его подбородок стал чуть тверже, походка – увереннее. Говорил он уже не так громко, но улыбался так же открыто, как и раньше.
Их с Саске он встретил очень тепло, но сдержанно. Совсем не как остальных друзей. Словно они были знатными чужаками, делегацией из страны, с которой Коноха поддерживала воинствующий нейтралитет.
Они хотели уйти после церемонии, но не успели. Наруто поймал Саске взглядом, и сразу стало ясно: им нужно поговорить, и отложить это нельзя. Саске кивнул.
Сакура шла следом за ним и думала, что ничего не ощущает. Когда-то они с Наруто были друзьями, но за три года даже отголосков былого тепла не сохранилось. Интересно, так себя чувствовал Саске, когда увидел их в убежище Орочимару? Пусто и безразлично?
Тогда почему позже он вернулся в Коноху? Значит, какие-то эмоции Наруто в нем пробудил? Что-то напомнил – что-то особенное?
В кабинете Хокаге уже сделали косметический ремонт. Вещи Цунаде убрали, старые документы архивировали, и почти все шкафы еще пустовали.
Наруто сел за стол и кивнул им, чтобы расположились напротив.
– Саске… – его глаза неожиданно стали холодными, а взгляд – режуще-острым. – Ты же понимаешь, что сделал?
Саске кивнул, глядя прямо ему в лицо.
– Ты знаешь, что за это я должен лишить тебя твоего звания и возможности использовать чакру?
Саске еле заметно усмехнулся.
– По законам Конохи ты должен подписать мне смертный приговор, Хокаге-сама.
Наруто сжал зубы так, что его челюсть побелела. Сакура уже смирилась с тем, что постоянно чувствует себя круглой дурой, и переводила взгляд с мужа на Хокаге и обратно.
– Ты обманул меня, – Наруто стукнул кулаком по столу. – Ты заставил меня думать, что вы с Сакурой просто отказались от меня и от прошлого… И я поверил. Зная тебя.
– Зная нас, – мягко поправил его Саске.
«Но ведь так и есть, – подумала Сакура, – мы отказались от тебя. Ты стал не нужен Саске, а значит, и мне». Но вслух она, как всегда, ничего не сказала.
– Вы избегали меня, и я, как дурак, позволил вам это делать. Через остальных узнавал, как у вас дела, через Хокаге – что за миссии вам дают. Черт, подумать только, если бы я хотя бы один раз ее увидел…
Наруто плотно зажмурился. Сакура с отстраненным интересом смотрела на него. Казалось, Хокаге в ярости.
– Да сними ты с нее наконец это чертово гендзюцу! – взорвался Наруто, вскочив из-за стола. – Ты же убиваешь ее, не видишь, что ли! Или ты ждешь, когда она совсем разучится думать сама?
Сакура вздрогнула. Гендзюцу? С нее? О чем он?
И только Саске остался спокоен. Хотя он смотрел на Наруто снизу вверх, его это ничуть не смущало.
– Гендзюцу не причиняет вреда ни ее способностям, ни ее телу, – ответил он. – И ты это прекрасно знаешь.
Взгляд Наруто был хорошо знаком Сакуре – так смотрят люди, испытывающие сильную боль.
– Я говорю так именно потому, что знаю. Я видел, что стало с тобой, когда ты снял с себя это гендзюцу и понял, что успел сделать за то время, которое действовал, как бездушная машина. Ты хочешь, чтобы Сакура тоже прошла через это? Когда умирают чувства, это больнее, чем когда умирает тело.
– С ней этого не случится. Ты же не думаешь, что я применил бы к ней технику, уже один раз давшую сбой? Ее эмоции никуда не пропадали. Я просто сконцентрировал их в одной точке. – Саске повернулся к Сакуре и протянул к ней руку: – Ты любишь меня?
Вопрос застал ее врасплох, но она уверенно кивнула и ответила на его пожатие со всей нежностью, на которую была способна. Вопросы, едва успевшие возникнуть у нее в голове, тут же рассеялись. Кабинет Хокаге, Наруто, гендзюцу – все стало неважно.
– Ты счастлива со мной?
– Да, – ответила она на оба вопроса и улыбнулась.
– А если я скажу, что это всего лишь иллюзия? Что ты предпочтешь, освободиться от гендзюцу или оставить все как есть?
Сакура на миг задумалась. Если последние три года были сном, она не хотела просыпаться. Саске прочел ответ по ее лицу.
– Спасибо, Сакура. Ты можешь идти домой. Я приду чуть позже.
Она машинально встала, поклонилась Хокаге и вышла за дверь. И только через три улицы от резиденции она пришла в себя и поняла, что только что произошло.
Саске снял гендзюцу.
URL записиАвтор: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Размер: мини, 1 700 слов
Пейринг/Персонажи: Ирука, Какаши
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: мини, в котором абсолютно ничего не происходит. Хатаке Какаши пытается понять, за что ему привалило такое счастье, как команда № 7
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Я хочу знать"
Ирука проснулся, как от толчка, сердце бешено колотилось, а все органы чувств кричали "Опасность!". Десять долгих секунд он заставил себя лежать неподвижно, вслушиваясь в тишину квартиры, потом резко сел и повернулся к окну. Сидящая на подоконнике темная фигура подняла безоружные руки и спокойно заверила:
– Я только поговорить.
Ирука рывком вскочил, напрягшись, и сжал в руке машинально выхваченный из-под подушки кунай. Он мог прозакладывать голову, что ночные визиты такого шиноби, который мог незаметно проникнуть в его укрепленную квартиру, – не к добру. Чунин сжал зубы. Но если его опять выбрали объектом шуточного обряда посвящения в АНБУ…
Глаза Ируки привыкли к темноте, силуэт на подоконнике приобрел более четкие очертания. Топорщащиеся волосы, стандартная форма Конохи и… маска?
– Назовите себя, – жестко потребовал Ирука.
– Хатаке Какаши, джонин и милостью Хокаге в этом году – сенсей, – сухо представился гость, спрыгнул с подоконника, едва уловимым движением пальцев сняв натянутые около него лески, и встал, сунув руки в карманы. – У меня вопросы по доставшейся мне команде № 7. И можете включить свет, – добавил он, – визит не тайный.
Когда он дошел до слов про свет, Ирука уже мысленно выдохнул. Он вспомнил посетителя – видел в штабе, и вроде бы понял причину его появления. Ну конечно. Хатаке Какаши. Джонин, которому дали команду генинов и который во время распределения был на миссии. Хокаге говорил, что тот вернется как раз ко дню представления наставников командам, но гарантировать не мог. Похоже, тот вернулся вовремя…
Ирука, не поворачиваясь, метнул кунай рукоятью назад, в выключатель, и одновременно шагнул к столу, где лежала поясная сумка с оружием. Нацепить ее он мог даже спросонья на счет «Два!», что и было сделано. Джонину улыбайся, а рукоять не выпускай, как давно и мрачно говаривал сенсей Ируки.
Данный джонин молча смотрел, как Ирука принимает меры предосторожности, не возмущаясь и не комментируя. И не шевелясь. При желтом свете лампы его волосы походили на тусклую паклю, от позы веяло усталостью и напряжением.
– Мне вставать через два часа, так что покороче, пожалуйста, – попросил Ирука. – Я вас слушаю.
Хатаке кивнул и перешел сразу к делу:
– Умино-сенсей, кто составлял в этом году команды?
– Не понимаю вопроса, – нахмурился чунин. Такого он не ждал. – Как обычно, Хокаге. Если придете днем в Академию, покажу документы.
Взгляд джонина стал холодным и колючим.
– Мы оба знаем, что Хокаге списки подписывает, а не пишет. Максимум – обсуждает и рекомендует. Поэтому я спрошу яснее: кто определял состав команды № 7?
Ирука заколебался с ответом.
– Кто назвал конкретные фамилии? Вы или он? – отбросив вежливость, требовательно спрашивал гость.
– Мечтаете отыграться на виновнике или хотите узнать что-то конкретное? – не выдержал Ирука.
Хатаке пару секунд пристально смотрел на него, потом выдохнул и ссутулился еще больше. «В такое время узнать о назначении себя сенсеем он мог только от Хокаге, – вдруг подумалось Ируке, – а если сразу по возвращении он доложился Сандайме, то миссия была явно не ранга С».
– Хорошо. Допустим, это неважно. Важнее другое – вы можете назвать причины, почему именно мне дали именно этих детей? Почему команда сформирована в таком составе?
– Причины довольно стандартные, – осторожно начал Ирука, подумав про себя, что, наверное, надо предложить гостю хотя бы стул, но вместо этого только немного расслабил пальцы на рукояти куная, – мы стремились создать сбалансированные по силе команды. У Саске лучшие результаты в выпуске, Сакура по уму не уступает чунинам, а Наруто… – На имени Наруто он замолчал. Говорить вслух наставнику, что ему достался не самый преуспевающий ученик, не хотелось.
Джонин мерил взглядом его лицо, словно циркулем, и ему, похоже, не нравилось то, что он видел.
– Допустим, я съел эту сказку, – неохотно согласился он. – Теперь давайте поговорим о том, почему именно я. Их досье я читал, – предупреждающе поднял руку он, останавливая Ируку, – и у меня нет вопросов, почему последний из Учих попал именно ко мне.
«Потому что Шаринган, – тоскливо подумал Ирука. – Вот, значит, на какой уровень мы вышли». О том, что чунина привлекали как аналитика во всех областях, затрагивающих учеников и генинов Конохи, знали немногие. И если Хатаке Какаши прицельно пришел к нему, как к человеку, ответственному за формирование команд, а не как к бывшему учителю его команды, то его уровень доступа должен быть весьма высоким. Значит, говорить следовало честно и откровенно.
– Тогда вас интересует, почему к вам определили Наруто?
– И Харуно Сакуру, – уточнил джонин.
Ирука улыбнулся. Пожалуй, стоит начать с легкого.
– Потому что мне показалось, что вам будет приятно и полезно иметь в команде хоть одного нормального генина.
Джонин, похоже, был сбит с толку.
– Приятно? Нормального генина? – переспросил он.
Ирука кивнул, отодвинул от стола стул и, развернув его, сел лицом к ночному гостю.
– Она умная, способная и общительная девочка. Саске и Наруто… у каждого из них свои проблемы, и к ним вам придется искать особый подход. Можете не рассчитывать, что они легко объединятся, над этим придется поработать. Думаю, Сакура вам в этом поможет, став связующими звеном между мальчиками.
– То есть, считаете, что она будет снимать напряжение в команде и служить напоминанием об «обычной» жизни? – уточнил джонин. Ирука кивнул. «Остальное он заметит сразу же, – подумал он, – я не собираюсь на него вываливать, что в плане отношений ему достался любовный треугольник. Пусть радуется хотя бы тому, что придется сдерживать пыл только одной фанатки Саске, а не всех девушек класса».
– Хорошо, – медленно произнес Хатаке, – доброе сердце и острый ум лишними, действительно, не бывают. А теперь про Узумаки Наруто.
И снова этот колючий, как проволока, взгляд. Ирука с трудом удержался, чтобы не поежиться.
– Его определил к вам лично Сандайме, – начал Ирука, умолк, собрался с мыслями и продолжил объяснять: – Я был против, но… Исходно планировалось поставить к вам в команду Инузуку Кибу, но потом было решено, что команда Куренай-сенсей будет специализироваться на розыске и разведке, и собачий нюх Кибы станет удачным дополнением Бьякугану Хьюги Хинаты и жукам Абураме Шино. Тройка Асумы-сенсея сразу была готовым составом, вторым поколением Ино-Шика-Чо, которое нельзя было разбивать, а, как вы правильно заметили, Саске было необходимо отдать именно вам.
– Дальше, – хмуро попросил джонин, смотря на Ируку полуприкрытым глазом. То ли ему стало скучно, то он хотел спать, то ли высказывал свое пренебрежение… Ирука не знал и не хотел знать.
– Собственно, все, – пожал плечами чунин. – В этом году других джонинов-сенсеев нет, а спецджонинам Наруто доверять не стоит. К тому же вы достаточно спокойно к нему относитесь, – Ирука горько усмехнулся. – Между прочим, многие кривятся от одного упоминания его имени, а вы даже не шелохнетесь.
– У меня было время подумать и решить, что ребенок не виноват, – совершенно обыденно заявил совершенно невероятную вещь Хатаке. Ирука уставился на него, онемев. – Но если вы утверждаете, что большинство шиноби было бы счастливо прикопать его где-нибудь втихаря, то я вам верю.
– Сандайме считает, что вы в состоянии с ним справиться. С ним и с… его силой.
– То есть с Кьюби, – прямо сказал джонин, затем вздохнул и потер нос. – Очень мило с его стороны так в меня верить, – пробормотал он еле слышно.
– Наруто – не Девятихвостый! – горячо возразил Ирука.
– Да, конечно, – отмахнулся Хатаке, думая уже о чем-то своем. – Значит, у меня в команде потенциальный владелец Шарингана, фактический обладатель Девятихвостого и одна обычная девочка для напоминания, что такое норма. Вот только с чего вы, интересно, решили, что я умею ладить с обычными людьми?
Ирука вскинулся ответить, но джонин примиряюще поднял руку.
– Если это всё, то я, пожалуй…
– Не всё, – услышал Ирука собственный голос. Он не собирался выдавать эту информацию, но сейчас показалось важным поделиться. – Если вам интересно, то могу выдать свое личное впечатление, почему Наруто дали именно вам. – Ирука глубоко вздохнул и опустил взгляд на руки, лежащие на коленях, собираясь с мыслями. Хатаке ждал.
– Мне кажется, – медленно проговорил чунин, – что Сандайме, отдавая вам Наруто, хочет восстановить преемственность поколений. Его беспокоит, что традиции уходят в прошлое. Коноха существует не так давно, но многие вещи, знакомые основателям, уже забыты. Например, сейчас мало кто понимает важность большого клана и готов положить жизнь на усиление собственного рода. Крупные кланы вроде Хьюг еще держатся, но большинство выродились просто в семьи с одним, максимум двумя наследниками. Случись с ними что – и клан исчезнет. Думаю, вы понимаете, о чем я, – Ирука точно знал, что он понимает. На карте Конохи территория клана Хатаке присутствовала и занимала довольно много места, а представитель у клана был всего один. С гибелью Хатаке Какаши, неженатого и бездетного, всё кончится.
– Причем здесь я и Наруто?
Ирука поднял голову и посмотрел на гостя. Схваченный совершенно зря кунай грелся в руке. С этим посетителем оружие было не нужно, да и бесполезно.
– Потому что вы и он – звенья одной цепи, – прямо сказал он. Судя по расширившемуся глазу джонина, тот уловил ход его мысли. – Сандайме – последний Хокаге, обладающий большой и крепкой семьей, почти все достойные шиноби, кандидаты в следующие Хокаге, – одиночки, которым некому передать свои дзюцу. Хорошо это или плохо, не нам с вами судить, но Сандайме все равно старается сделать нити из прошлого в настоящее как можно более прочными.
– И узы учитель-ученик ему кажутся наиболее достойными, – продолжил за него джонин. Теперь он не выглядел колючим, скорее, давно и безнадежно усталым, словно выцветшим. Даже желтый электрический свет не придавал ему красок – среди ярких вещей квартиры Ируки Хатаке, со своими тусклыми волосами и в пыльном жилете, был похож на потрепанный пергамент. – И я, как ученик Четвертого, являюсь самой подходящей кандидатурой, чтобы обучать его сына…
Атмосфера в комнате стала слишком давящей и печальной, грозя вызвать в памяти воспоминания, которые не дали бы Ируке потом опять заснуть. Поэтому он вынудил себя улыбнуться и сказал:
– Когда Хокаге размышлял о подходящем наставнике для Наруто, то неоднократно повторил, что лучше всего с мальчиком поладил бы Джирайя.
Хатаке фыркнул, тоже, кажется, радуясь поводу уйти от слишком болезненной для обоих темы:
– Джирайя? И как, интересно, он думал уговорить его остаться в Конохе достаточно долго?
– Никак, поэтому были выбраны вы.
Джонин вздохнул и сказал:
– Общее представление я получил, так что пойду, спасибо за ответы, – и все же добавил фразу, которую Ирука ждал с самого момента появления гостя: – Извините, что побеспокоил вас в такое время.
Чунин молча кивнул, понимая и принимая.
– Берегите ребят, – не смог удержаться Ирука напоследок. Джонин не ответил, быстро сложил печати для перемещения и исчез. Ирука посмотрел на пустой пол около подоконника, посмотрел на часы и пошел делать себе чай. Налив чашку, он поднял ее и отсалютовал:
– За вас, команда номер семь. И за вашего наставника. – Отпив, Ирука поставил чашку и подумал, что, если учительское чутье его не подводит, взаимоотношения в свежеобразованной команде будут какими угодно, но не легкими. В будущем он наверняка выслушает массу интересных историй от Наруто.
А сегодня пора навестить Хокаге и задать уже ему пару вопросов – только не про команду, а про их наставника.
Джонин Хатаке не на шутку заинтересовал Ируку.
Название: Семейное дело
Автор: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Размер: мини, 2 208 слов
Пейринг: Саске/Сакура, Наруто
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Поиск себя через другого
Примечание: AU от канона
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Семейное дело"
В этот день у него по-настоящему дурное настроение. Бегло кивает ей, кидает папки на стол Хокаге, и из тонкой серой кожуры переплета поблескивают лезвия бланков.
Учиха, принципиально не совершавший лишних телодвижений, собственноручно приволок недостающие отчеты от запоздавших групп АНБУ.
Не к добру.
Должно быть, Наруто подумал также — подобрался, как хмурый потревоженный зверь, готовый к рывку. Ему нет и двадцати, но между бровями залегла первая беспокойная складка, веки налились бессонной тяжестью.
Ответственность убивает детство.
Наруто — узник своей мечты. Этот кабинет, стол, стул и стеллажи с многотомными отчетами — его личная комфортабельная ловушка. И если бы Сакура не знала наверняка, что Наруто счастлив, она бы ужаснулась.
— Меня это волнует, Хокаге-сама, — язвительно комментирует Саске, — из архива таинственно исчезают документы. Мистика.
На злом породистом лице ни тени насмешки. Учиха оборачивается к напарнице, но смотрит куда-то сквозь, и Сакура чувствует себя предметом мебели, которую некстати поставили на пути его взгляда.
Закат рвется в открытые окна рваными алыми лентами, наглый ветер дергает подол юбки, и Сакура спокойно расправляет капризную ткань на коленях.
Другая бы смутилась, но у нее иммунитет на не-улыбку. По тестам из всех троих у нее самая высокая стрессоустойчивость.
— Черт, Саске, — вяло отбивается Наруто, — нет его в архиве. Откуда бы... Ты же знаешь — я проверял. Нет письма. Не было.
Несуществующее донесение — табу. Никто не знает, что ежемесячно один из отрядов АНБУ уходит в темноту ночи, чтобы через степи и горы искать следы предпоследнего из клана Учих. Акацки мертвы, но Итачи — бог и чудовище — еще несет свой маленький ад через пространство этого мира.
Повезло им только однажды — отряд натолкнулся на Учиху-старшего, и тот позволил им уйти живыми. И Саске верил — лидер группы, умирая в госпитале, ничего не сказал, потому что все написал в донесении.
Вот так и вышло. Вера была, а донесения не было. Прошло почти полгода, но Саске не может забыть, он верит — Итачи ждет его где-то на окраине этой вселенной.
И рассказать об этом нельзя, и попросить о помощи некого — это, вроде как, только дело экс-команды номер семь. Семейное дело.
Давно, еще когда впервые подписывал этот документ о неучтенном отряде, Наруто спросил:
— Если найдешь брата — убьешь? Или?..
Саске не ответил, но Наруто засмеялся. Понял его с полувзгляда. А Сакура — нет, не поняла. Она мыслит на другой волне, не ловит их короткие яркие сигналы, которые они шутя перебрасывают друг другу, словно теннисный мяч.
Наруто устало подмигивает ей через плечо Учихи — мол, перетерпится. В глазах тают смешинки, он улыбается ей. Она для него — принцесса, а Саске — первый рыцарь, за которого он не раздумывая отдаст жизнь.
Сакура легко поднимается с тесной кушетки, скидывая на нее тяжелую медицинскую энциклопедию, и тихо скользит в приоткрытую дверь за Учихой.
Оборачивается.
Наруто лениво покачивается в колыбели черного кресла и смотрит им вслед. Золото ресниц скрывает взгляд. В такие минуты Сакуре кажется, что тот знает, где кроется проклятое несуществующее письмо, оплаченное смертью четырех шиноби. Лидер группы мог отдать донесение только двум людям, кроме Учихи. И если следовать методу исключения, то...
Сакура решает не додумывать. Незачем.
В эту ночь ей бы остаться дома... Но она идет — притягивается. Небо стынет над головой темным покрывалом, а окрашенная в ночь листва целует лицо и руки, когда она проходит сквозь сад.
Она слишком сложная для женщины, отдающей свое тело просто так. Она вообще слишком. Шумная, жизнерадостная; если смех, то от сердца, если слезы, то с надрывом — всего этого много.
Наверное, Саске хочется, чтобы ее было поменьше.
Она приходит не потому, что он зовет ее, а потому, что не прогоняет. Скидывает летнее платье, и витые бретели падают на алую темноту шелка. Тихо ступает по тонким тростниковым циновкам, и легкий шаг не оставляет следов.
Сакура — маленькая кошка. Сакура — неухоженный цветок.
Саске приподнимается ей навстречу из белой пены постели, выточенный из полутьмы светом ночного солнца. Сакура гортанно смеется и чувствует себя бабочкой-смертницей, влюбленной в черное пламя.
— О чем ты думаешь? — спросит она потом, когда они будут лежать на влажной простыне.
На самом деле ей хочется спросить: «Что ты думаешь обо мне?» Кто я тебе?
Любимая, любовница, друг? Если не любишь — зачем так нежен, а если любишь — зачем жесток? Как много, как много вопросов, а в место ответа — безмолвие.
— Скоро осень, — его мелодичный низкий голос оседает в ломких линиях одеяла.
Это так. Скоро в стране Рек вода, напоенная осенними дождями, выйдет из берегов и листья станут рыжими и пунцовыми. А Коноха останется вечно молодой.
В Конохе никогда не кончается юность, даже когда наступает смерть.
— Стало холоднее, — соглашается Сакура.
На самом деле ей жарко, но Саске не часто с ней говорит, и ей отчаянно хочется продлить их однобокий диалог.
Никто не знает об этих ночах, потому что никто не поймет. Скажут — нельзя унижаться, нельзя просить. А она разлетается в его руках тысячью птиц, а ее душа расстается с телом от касаний и вдохов. Он ласков с ней, когда она не ждет, холоден — едва приручается к ласке.
Кому она может объяснить все это?
Чтобы понять, нужно стать Сакурой, скользящей по колючим коврам в спальню к человеку, который ее не ждет. Никто не узнает, что тот порыв, с которым Саске поднимается ей навстречу, искупает все — бессонницу и одиночество.
Он словно признание в любви.
Сакура с трудом встает с кровати, поднимает багряную грубую ткань, в которой шла на свидание. Отяжелевшее пьяное тело непослушно после пережитой страсти, руки не помнят, как застегнуть пояс, ноги забывают, куда идти.
За кромкой леса зажигается рассвет, утренний колкий воздух царапает горло. Сакура стоит на веранде и долго всматривается в никуда.
В этот вечер Ино потянуло на откровенность. У Наруто выдался свободный вечер, и он буквально за полчаса организовал подобие пикника в молодом кедровнике на окраине Конохи.
Саке, суши. И небо, и трава, и Саске, стоящий рядом. А Ино, как на грех, по пьяни потянуло говорить о любви.
— ...внимания не обращает. И ни цветочка! На какой черт такое надо?..
Подружка обращается к ней, и Сакуре остается только кивнуть. Она бы охотно поучаствовала в шутливом споре, но Учиха стоит почти впритык, и Сакура уныло качает головой, всей кожей ощущая его биополе.
— Если влюбиться, то навсегда, — мечтает пьяная Яманака, — чтобы розы, признания, на коленях стоял. И чтобы навсегда — это обязательно. Понимаешь?
Сакура не понимает. Для нее навсегда — это тюремное заключение. Навсегда и Саске? Смешно.
Она ловит смеющийся синий взгляд Наруто с противоположной стороны полянки и невольно отвечает на улыбку.
— Любовь — это вечное, вне времени. И вообще глубоко позитивное чувство, — раздраженно повторяет Ино.
На этот раз фраза звучит забавно и настолько не созвучна мыслям самой Сакуры, что та, не сдержавшись, смеется. Вечность — это не для нее.
Сама Сакура предпочла бы что-то более материальное — золотое кольцо и платье. Не кружевное, белое, а потемнее — практичное, которое потом можно одеть и в клинику, и на пикник. Сакура — приземленная женщина: она знает сколько стоит платье, а вечность оценивает в ничто.
От этой мысли вздрагивает рука, саке выплескивается на платье, и Сакура яростно стряхивает липкую влагу с подола. Саске переводит на нее ленивый взгляд и молча меряет глазами ее колени, вычерченные влажным шелком. Характерный мужской взгляд. Так смотрит мужчина, прицениваясь к шлюхе. На любимых так не глядят. И вместо привычного жара на Сакуру вдруг накатывает безнадежное ощущение неправильности.
Не смотри. Не так!
А когда к ней подходит Наруто, забирает у нее пустую чашку, после опускает полотенце на влажную ткань, она цепенеет. Наблюдает исподлобья его размеренные четкие жесты, и тут же отворачивается, почти стыдясь самой себя — ей хочется верить, что он не заметил горячей игры в переглядки. Для Наруто — она все еще принцесса. Она хочет остаться для него такой.
Расходятся спешно, раньше, чем планировали, — небо набухло сталью и Сакура ловит кожей первые тяжелые капли.
— Давай провожу, — предлагает Наруто.
— Брось, — улыбается Сакура, — ты живешь на другом конце Конохи. Простудишься. Я тебя не пожалею — пропишу уколы и прогревание.
Саске ехидно хмыкает, а Наруто ноет веселым голосом в самое ухо:
— Жестокая Сакура-чан...
Они стоят под дождем втроем и никак не могут проститься. Прижимаются телами к юным кедрам, прячась под узкие густые иглы, смеются, стряхивая с лица влагу. Саске накинул ей на плечи куртку, а Наруто укрывает рукавом от дождя, и Сакура вдруг чувствует себя непослушной сестренкой, которую охраняют старшие братья. И сердце, забыв недавнюю боль, бьется радостно и глубоко — как когда-то давно, в детстве.
Расстаются ближе к ночи, когда из-за шума ливня не слышно слов.
Сакура неохотно бредет домой, еще пытаясь удержать в груди полузабытое чувство счастья, а Саске идет рядом, хотя живет еще дальше Наруто. Дождь бьется в землю косыми стрелами, и Коноха словно вымерла — только пустые блестящие улицы и зеркальные стекла домов. У главной площади они притормаживают, наблюдая, как Шикамару, тихо матерясь, обдирает с центральной клумбы коротконогие взъерошенные маргаритки. Вперемешку с матом недобрым словом поминаются Ино, розы и прочие женщины.
Сакура нервно посмеивается, отплевываясь водой и ветром. На душе вновь становится темно.
К черту. У нее свой собственный гербарий. Поцелуй — роза, взгляд — мак, подснежник — касание.
Короткие волосы вьются в глаза, и ей почти не видно Саске, Сакура уже решает окликнуть его по имени, когда Учиха дергает ее за руку к крыльцу архива.
Жалит поцелуями плечи, грудь. Скользит руками по бедрам.
От него пахнет дождем и агрессией. И любимым мужчиной, который навечно застрял в возрасте восьмилетнего брата Итачи. Его темная языческая красота застыла вне времени — для Саске нет будущего, потому что его календарь просрочен на тринадцать лет.
— Да... — выдыхает Сакура куда-то в висок, когда удовольствие равняется с болью.
Словно дает согласие, которое у нее никто не спрашивал.
Экстаз, как клиническая смерть, — на несколько секунд Сакура отключается в другой мир, забыв, кто держит ее в руках, а после возвращается к туману, дождю и Саске. Тот отпускает ее и чуть трется носом о ямку за ухом — маленький, почти пренебрежительный жест нежности.
После отстраняет.
Сакура — не-любовь. Сакура — цейлонская кошка. Компактная, мускулистая, но изящная, капризная, но ручная. Ласковая. Ее пнешь, а она жмется к колену, отталкиваешь — льнет к рукам.
— Беги, тут меньше минуты, — Саске кивает на ее аккуратный белый дом, через улицу от здания архива.
— А ты?.. — и тут же осекается.
В груди холодеет. Здание архива. Письмо, табу, Итачи.
— Хочу посмотреть кое-что, — скучно поясняет Саске, возится с ключом.
Отвечает вяло, его мысли уже не здесь.
Сакура покорно отступает в мутную дождевую стену и мчится к дому, разбивая стекла луж короткими каблучками.
Сакура — лгунья и предательница.
А в понедельник она остается дома. Ей опостылел стрекот напряжения в медицинских лампах, ее тошнит от траурной белизны халатов.
— Вчера — ливень, сегодня — температура, — она удачно имитирует хрипоту и покашливает в приоткрытую дверь.
Наверное, выглядит она не очень, поскольку Шизуне поспешно кивает и наказывает ей побольше пить и поменьше двигаться.
Сакура провожает взглядом ее тонкую черную фигуру, защелкивает дверь, а после сворачивается в калачик под одеялом и силится представить себя в невесомости. Она вдруг поняла — это не вечность не для нее, это она не для вечности. Вечность высоко, а она низко.
Не дотягивает.
Она лежит в одинокой кровати и терзает пальцами несуществующую ромашку. Любимая? Любовница? Друг? И оборвав последний ирреальный лепесток, неожиданно постигает простую истину: какой бы ответ ни был верным, он не принесет ей счастья.
Сакура тихо смеется в подушку — как много откровений за один день.
А к ночи приходит Саске — впервые за два года. И теперь уже она приподнимается навстречу с бессонной постели. Она еще хочет любить, хочет касаться. Но Саске неуверенно трогает ее спутанные волосы, на которых отпечатался вчерашний дождь, и у нее замирает в груди от этого теплого братского жеста.
Вот он ответ?..
— Тебе бы в ванну, — бормочет Саске.
Он гладит ее по голове, и Сакура чувствует себя огромным растрепанным одуванчиком, который, к собственному удивлению, выстоял в морозы. Это происходит так нежно, по-домашнему, что на миг Сакура обманывается лаской и ловит его ладонь щекой.
Обмануться еще чуть-чуть, продлить — еще немного.
Но кому знать, как не ей — его привела не любовь, не та любовь, о которой она мечтала. Его ведет нюх — звериный, исконный, который дается лучшим из шиноби. Она целует темную венку на сильном запястье и отводит руку.
— Там, у двери. Рядом с ночником.
Он пролежал там полгода — стандартный серый конверт с донесением. Ей и в голову не приходило его спрятать. И если бы Саске пришел к ней хоть однажды, то увидел бы его сразу. Сакура наблюдает, как он оборачивается, как темный взгляд из недоуменного становится хищным, как напрягаются плечевые мышцы, словно вместо письма перед ним брат.
Сакура ждет, затаив дыхание. Разозлится? Ударит?
Саске медленно вскрывает дымчатую бумагу, всматривается в торопливые неровные строчки. Губы сжимаются в нить, в глазах — пламя.
Сакура медленно поднимается и неспешно собирает вещи. Аптечка, кунаи, набор сюрикенов, кладет старую рубашку отца — вряд ли Саске зайдет домой за подобной безделицей. А катана, как истинная любовница, всегда у его левой руки. Обнимает Учиху за напряженные плечи, вкладывает в руки пакет, трется носом между лопатками, попадая в позвоночную линию.
— К Наруто зайдешь? — спрашивает она уже на пороге.
Саске не отвечает, сбегает с рифленого крыльца, и Сакура не осмеливается взять его за руку. Коноха еще тепла, еще вьется в небо знойная зелень дубов, Сакура еще стоит рядом, но Саске уже не здесь.
Его мысли, его сердце — с Итачи.
— Мы будем ждать, — говорит она, когда тот выходит за калитку, а Сакура остается по ту сторону ограды, словно подчеркивая символику момента, — Я и Наруто. Вернись живым.
Слово «живым» вдруг встряхивает его, Учиха дергается, оборачивается — резко, с разворота, а Сакура замирает в ожидании — разозлится? Ударит?
Но Саске тихо касается ее щеки, гладит большим пальцем переносицу — наверное, для него этот жест что-то значит. Наверное, когда-то давно, этот жест был частью тайного языка между ним и Итачи.
На душе становится муторно. Вот он ответ.
Но Сакура не скажет «останься», не скажет «прости». Она будет ждать его, как умеет, и когда Саске однажды вновь войдет в Коноху — она выбежит ему навстречу, словно сестра.
Название: Фуиндзюцу за N уроков
Переводчик: fandom Naruto 2012
Бета: fandom Naruto 2012
Оригинал: Fûinjutsu in n Lessons; Автор: MoWa; разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: тут
Размер: мини, 3 285 слов
Персонажи: Сакура, Наруто, Саске, Какаши
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание: пейринга нет, но при большом желании можно усмотреть Саске/Наруто
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Фуиндзюцу за N уроков"
- Я хочу узнать больше о печатях.
Какаши, слишком уж вжившийся в старую роль учителя, знакомо поднял бровь, демонстративно не отрывая взгляда от неизменной книги.
- И? – равнодушно спросил он.
- И я не могу найти даже завалящего свитка по этой теме! - рявкнул Саске.
- А-а, - понятливо покивал Какаши и перевернул страницу.
- Только не говори мне, что это входит в число ограничений! – закипел Учиха.
- Просвети меня, зачем ты решил расширить свой арсенал техниками запечатывания? – Какаши медленно поднял на него взгляд, и в тёмном глазе была настороженность, появившаяся совсем недавно.
- Я… - Саске заколебался, поднял руку, накрывая ладонью плечо. – Я должен узнать о возможных последствиях, - сказал он наконец.
Итачи вырвал Орочимару из него, как сорняк – со всеми корнями, но их контакт был слишком длительным, а Саске совсем не улыбалось внезапно столкнуться с отсроченными побочными эффектами – лет этак через -дцать.
- Ясненько, - закивал Какаши.
Саске ещё с минуту наступал на свою гордость, чтобы унять её, а после продолжил:
- Ты пытался подавить проклятую Печать. Четвёртый ведь учил тебя. Значит, ты сможешь научить и меня.
Какаши улыбчиво сощурился.
- Ключевое слово – «пытался», - наставительно сказал он и продолжил, не давая Саске и слова вставить, - но я польщён твоей безграничной верой в мои познания.
Сарказм в его голосе было трудно с чем-то спутать.
- Но, опять-таки, - продолжил он, - с тех пор многое изменилось. – Ну конечно, грех не напомнить Саске, сколько тот потерял, свалив к старой змеюке. – Я уже давно не ведущий специалист в печатях.
Саске нахмурился. Он был в курсе, что Какаши никогда не специализировался в этом. Но ещё он был в курсе, что единственный, кто его превосходил, давно уже упокоился на дне озера – спасибо Пейну.
- Что ты не договариваешь? – процедил Саске, с тихой ненавистью глядя на нехороший блеск в глазах старого учителя.
- Тебе повезло. Наруто этой ночью вернулся с миссии, – ответил джонин. – Я думаю, ты с лёгкостью его найдёшь.
Саске не смог скрыть удивления.
- Наруто?
Что этот идиот опять натворил? И какое это имеет отношение к…
- О, гляньте-ка. Старушке нужно донести сумку. Долг зовёт!
И Какаши растворился в клубах дыма.
Чтоб его.
____________________________________________________________________________
- Что сдохло?
Саске оскалился. Это были первые слова, которыми его удостоил Наруто после пятиминутной паузы.
- Хотя, пожалуй, нет, - продолжил его бывший напарник, пытаясь пригладить воронье гнездо на голове. – Ты б не напрягался.
По виду, Наруто только и успел, что снять куртку, прежде чем вырубиться, и проснулся только когда Саске начал тарабанить в дверь. Учиха немного поразмышлял насчёт того, что миссия, видимо, была утомительной, и Наруто не спал несколько дней… А потом забил на это.
Он сюда не жалеть идиота пришёл.
Саске зашёл, не дожидаясь приглашения, и, воспользовавшись тем, что Наруто был ещё слишком сонным, чтобы возразить, уселся в кресло. Устроившись поудобнее, он вновь обратил внимание на бывшего напарника, пялившегося на него, как баран на новые ворота.
И, в каком-то смысле, у него были на это причины. По возвращении в Коноху Саске приходилось чуть ли не силком тащить даже на единичные обеды в Ичираку, а о дружеских визитах и говорить нечего было!
- Ну, я, конечно, рад тебя видеть и всё такое, - неуверенно сказал Наруто, закрывая дверь. – Но какого чёрта?..
- Мне нужно больше узнать о фуиндзюцу, - признался Саске после долгого молчания. Он избегал смотреть на Наруто, предпочитая любоваться беспорядком в комнате. К его удивлению, на полу в равных количествах были разбросаны одежда, коробки от рамена и – удивительно! – книги и свитки.
- Что, правда? – Наруто медленно расплылся в улыбке.
Саске начал подозревать, что упускает что-то. Что-то очень важное. Почти такое же важное, как рамен для Наруто.
- Какаши… - начал он, но Наруто прервал его громким «А!»
Будто это всё объясняло.
Теперь Наруто смотрел на него, как лис на кролика.
- Знаешь, - сказал он, - я сейчас просто должен поплясать вокруг, обидно хохоча, показывая пальцем и завывая: «Что, съел?». Но я не буду. Может, позже. А пока…
Он промаршировал к шкафу в углу, и, выкопав из залежей книг и пергаментов какой-то свиток, швырнул им в своего гостя – если бы Саске не поднял вовремя руку, схлопотал бы по голове.
- Ну, открывай, - нетерпеливо сказал Наруто.
Саске с трудом удержал на лице маску спокойствия.
- Он запечатан, кретин, - просветил он.
- Ну и? – спросил Наруто, приподняв бровь.
Терпение Саске лопнуло. Он метко запустил свитком в голову бывшего друга, и тот даже не стал уворачиваться. Просто дождался, пока свиток отскочит от его головы, и поймал его. А потом с превосходством посмотрел Саске в глаза, нежно обхватил трубочку пальцами – как флейту – и…
Развернул, как рулетку.
Саске застыл.
Наруто оскалился ещё шире и довольно заявил:
- Учиха Саске, вы ни хрена не знаете о печатях.
Саске вскоре понял, что львиная доля «одарённости» Наруто приходится на абсолютное незнание основных аксиом фуиндзюцу. Это было бы странно, если бы речь шла о ком-то другом, но с Наруто это уже входило в обыкновение. Вспомнить только то, как он выучил Каге Буншин. Не зная простейших правил фуиндзюцу, его не останавливали глупости вроде «это невозможно технически. Или логически». А избыток чакры позволял ему спокойно пробовать что-то новое, попирая законы логики и простых техник.
Первый свиток был написан его матерью – Саске аж переспросил, как услышал. И получил очередное потрясение, преподнесённое с хитрой ухмылочкой:
- Ну да, мамой. Ну, знаешь, женой Четвёртого. Матерью его ребёнка. Как думаешь, без иллюстраций обойдёмся?
Больше он вопросов не задавал, только поглядывал хмуро на отрастающие светлые лохмы, разгадав, почему этот неряха решил забыть о парикмахерских.
В общем, как выяснилось, мать Наруто происходила из клана ведущих экспертов по техникам запечатывания, лично обучала Четвёртого и оставила после себя ряд свитков по теории, на которые Наруто наткнулся абсолютно случайно – Цунаде достала их, чтобы разобраться с техникой, поразившей неудачливого АНБУ. Из любопытства, Наруто сунул в них нос, провалился с головой и не вылез до сих пор.
Через два дня он смог вылечить несчастного АНБУ, над которым уже больше месяца бились лучшие медики.
- Оно… просто само собой приходит, - сказал он однажды, угадав душевные терзания Саске по поводу постоянных неудач. Самому Наруто составлять печати было – как дышать. Как Суйгецу – плавать. По той же аналогии, для Саске фуиндзюцу оставалось таким же недосягаемым, как дайвинг для воробья. И, видит Бог, это было страшным ударом по гордости.
Чтобы мастерски разбираться в фуиндзюцу, можно было избрать два пути. Первый – методично зубрить все дзюцу, начиная с самых простых. Так, к примеру, поступала Тентен, изучавшая только те, что относятся к оружию, его упаковке и транспортировке. Так же, кстати, делал и сам Саске – выучил парочку и пользовался, не задумываясь над тем, как это у него получается.
Второй путь заключался в методичном расчленении печатей на составляющие, до тех пор, пока ты не мог сказать точно, что повлечёт за собой добавление этой линии, или этого жеста, или того символа… И этот путь приводил к безграничным возможностям.
Стоит ли говорить, что именно его и придерживался Наруто?
Саске не переставал удивляться, как же «идиоту» удалось так быстро усвоить все эти принципы, а потом ещё и применять их на практике с такой головокружительной лёгкостью. Да, из-за неусидчивости Наруто и не смог бы воспользоваться первым путём, но всё равно – это же из ряда вон!
- Представь, печать – это миска с раменом, - решил как-то объяснить новоявленный мастер. Дело было в Ичираку, вечером после трудового дня, куда «учитель» решил затащить отчаявшегося ученика для «заслуженной порции божественного наслаждения».
- Вот, смотри на неё, - продолжил Наруто, трепетно обхватив миску ладонями. – Она вся такая полная и горячая… Идеальна. А почему? Потому что в ней есть все ингредиенты. По отдельности, чем бы они были? Несчастная сухая лапша, пустая вода, безвкусная зелень… - он скорбно покачал головой. – Но если их правильно соединить…
Он восторженно ухмыльнулся.
- Они, конечно, должны приготовиться, - продолжил Наруто, плюя на недоверие слушателя. – А значит, все составляющие немного изменятся, приспособятся к остальным. И станут единым целым.
- И вообще, что фуиндзюцу, что рамен – всё это примеры командной работы, - заявил подкравшийся Какаши и с удобством расселся на стуле слева. – Ты продолжай, продолжай, Наруто.
- Ну, да, - откликнулся тот. Он разломил палочки и агрессивно ткнул ими в Саске. – Видишь? Рамен не был бы раменом без некоторых компонентов – лапши, бульона…
Он театрально содрогнулся, видимо, пытаясь передать весь ужас Вселенной-без-рамена.
- Значит, их всегда включают в процесс. А вот остальные составляющие могут меняться, в зависимости от того, какой именно рамен ты готовишь. Есть экзотические продукты, которые трудно приготовить, и их используют только для особых видов рамена… Но конечный результат достоин богов! Вот, такой, как у дедули Теучи!
Повар лукаво улыбнулся.
- Кто бы мог подумать, что у меня все задатки ниндзя? – пошутил он, не отрываясь от готовки.
- Я знал! – воскликнул Наруто, победно размахивая палочками. – Ты вообще сверхчеловек! – он снова повернулся к Саске и мудро покивал. – Так что, как видишь, печати – совсем как рамен. Это же очевидно.
В ответ он получил абсолютно пустой, стеклянный взгляд.
- Ну, может, не совсем.
Саске провёл последнюю линию и оторвал кисточку от бумаги, подумывая, не отложить ли её вообще.
- Закончил?
Наруто навис над ним, пытливо заглядывая через плечо. Саске почувствовал дежа вю – именно так же Итачи, готовый в любую минуту прийти на помощь, стоял за ним и наблюдал за его первыми каракулями на бумаге, которые сам Саске в детстве гордо именовал иероглифами.
- М-м-м, - протянул Наруто, и Саске, не глядя, мог бы сказать, что он наклонил голову набок и чуть выпятил губу. – А неплохо. Но чего-то не хватает. Как Какаши без маски.
Конфисковав абсолютно все доступные свитки, которые Саске, по причине недоступности шарингана, даже выучить не успел, Наруто смоделировал ему ситуацию, и теперь ждал, пока тот нарисует годную печать для упаковки одежды. Одежды!
Саске с ненавистью посмотрел на конечный результат, и добавил ряд простеньких символов по краям образовавшейся «снежинки».
- Хорошо! – похвалил его Наруто, но тут же добавил:
- Теперь это всего лишь одноногий Ли без гетр. Знаешь, всё вроде в порядке, но чего-то не хватает, и это потом скажется в самый неподходящий момент.
Значит, Наруто ещё не разочаровался в безумных метафорах. Сжав зубы, Саске дорисовал в центре кружок и обозначил в уголке дополнительную позицию рук.
- Вот, так-то лучше, - медленно сказал Наруто. – Но всё равно, это как Сакура, отвешивающая оплеухи, когда она с тем же успехом могла бы проломить тобой стену. Эта вариация потребует много чакры, а на выходе, хорошо, если будет одна десятая.
Саске сдержался и развернул свиток, чтобы перерисовать всё заново. На этот раз он решил ввести ещё один элемент.
- Шино, дрессирующий пауков, - немедленно сказал Наруто. – Не пойдёт.
Сдержанный вздох, ещё бумага, ещё один рисунок. Ещё одна попытка.
- Киба, разъезжающий на кошке.
Проблема заключалась в том, что Наруто не заботился правильным порядком изложения, впихивая в голову друга колоссальный объём информации. А на данном этапе Саске был весьма ограничен в средствах. Плюс ещё дурацкие замечания сбивали с толку.
- А это Майто Гай в чёрном трико! – заорал Наруто, размахивая руками.
Саске сломал в кулаке кисточку.
- Довольно! – взревел он, чуть не опрокинув стол. – Это всё полная хрень! Научи меня чему-нибудь путному! Так, чтобы это можно было использовать в бою! Идиот!
Наруто сощурился и больно ткнул его в лоб.
- Ты зачем пришёл учиться? Ты для боя пришёл учиться? Не припомню! Ты мне сказал, что хочешь узнать о последствиях и о действии печатей, сволочь ты этакая! А как ты думаешь этого достичь, если ни черта не знаешь о принципах их создания?
Ещё тычок. Глаза Наруто горели, как у одержимого.
- Что, думаешь, в учебниках есть печати уровня Орочимару? И ты ещё меня называешь идиотом?
Саске наконец опомнился и оттолкнул его руку. Старательно не думая об Итачи, он потёр ноющий лоб и хмуро пробурчал:
- Да на вид она не такая уж и сложная была.
Он представил простой кружок с тремя томоэ.
- Вроде так вообще – проще некуда…
В своё время Наруто присвоил все свитки по мало-мальски сложным разделам, полностью опустошив соответствующий раздел библиотеки.
«Учитель» фыркнул, скрестив руки.
- Если ты даже свиток открыть не можешь, значит, ты и близко не готов к тому, что в нём написано. Чёрта с два я подпущу неуча к пяти- и трёх-складовым печатям! И что ты говоришь? Это проклятая печать-то простая? Это ж только видимая часть! Тебе напомнить, что он тебя укусил? А то, что техника Какаши не сработала, так это потому, что она была нацелена только на самые заметные признаки и не могла ничего поделать с более серьёзными – ну, там, с промывкой мозгов, сумасшествием, ты понял, да? – злобно процедил Наруто. Он помолчал, и, чуть смягчившись, добавил:
- Самые сложные печати чаще всего почти невидимы.
По его лицу прошла тень, и от Саске не укрылось то, как его рука легла на живот.
- Ладненько, - встрепенулся Наруто. – Чтобы разобраться, смотри между строк. Так что давайте-ка за работу, молодой человек!
Наруто явно слишком много времени проводил с Ирукой и Какаши.
- И всё же. Ты мог бы меня учить чему-то более полезному в бою, - пробурчал Саске, не смирившись с прошлыми неудачами.
- Ну, всё! – рявкнул Наруто, решительно вставая на ноги. Он промаршировал к отброшенному в сторону жилету и решительно натянул его на себя. – Видно, ты, пока по морде не получишь, не успокоишься. Пошли! Не хочу мебель ломать. А потом ты сядешь и будешь работать, пока у тебя не получится, ясно?
Саске смерил его презрительным взглядом. Наруто оскалился.
- Или ты боишься, что я тобой землю протру? – высокомерно пропел он. – Тряпка.
Ну, всё!
Драки с Наруто были скудными лучиками света в беспросветной жизни Саске. Только они и не давали ему окончательно пожалеть о насильственном возвращении в Коноху. Гражданские обходили его стороной, почти все шиноби обращались с ним, как с ядовитой змеёй (он частенько хотел взять да призвать одну – так, для сравнения), а новый Совет (члены старого, к его великой радости, мариновались в камерах предварительного заключения) решил задушить его потоком ограничений, запретов и предписаний. Всё это красиво обзывалось «испытательный срок», и даты окончания не имело.
Ну, по крайней мере, пока Наруто не станет Хокаге – точно.
Но с тех пор, когда Саске выпустили из тюрьмы и сняли домашний арест, ничто не могло удержать его от совместных тренировок – или, скорее, ничто не могло помешать им вцепляться друг другу в глотки, когда слова делу не помогали.
А такое случалось в 99,9% случаев.
Остальные шиноби давно уже взяли за правило молча уступать им тренировочные площадки. Никому не хотелось войти в категорию «случайные жертвы».
Наруто, конечно, стал куда сильнее. Но всё равно считал любой тренировочный бой настоящим, и выкладывался по полной. И для Саске, в его нынешнем положении, не было ничего более приятного, чем противник, готовый свернуть тебе шею только потому, что иначе шею свернёшь ему ты. Быть центром внимания для Наруто, фокусом его ярости, было... захватывающе. А ещё Узумаки поддерживал своё звание Самого Непредсказуемого Ниндзя и регулярно придумывал какие-то новшества, не дающие заскучать во время их ежедневных поединков.
Потому-то Саске и не удивился, когда во время их поединка Наруто вдруг сложил ряд печатей, которые он сам разрабатывал не далее как два часа назад, добавил ещё одну – ну, конечно же, змея! Как он сам не догадался! – и, подбив его ногу, несильно ударил в бедро. Учиха ответил роем сюрикенов и отскочил, чтобы оценить ситуацию.
И еле успел подхватить падающие штаны.
Подняв голову, он встретился взглядом с весёлым донельзя Наруто. Этот недоумок убрал под печать его пояс.
- Ну, - протянул Наруто, еле сдерживая смех. – Ты теперь стеснён в движениях. Что будешь делать?
Идиот додумался ещё и добавить к печати замок, так что Саске не мог бы теперь её снять, даже если бы узнал обратную последовательность печатей. Он тихо проклинал отсутствие Шарингана, и лихорадочно пытался найти выход из положения, но тут сзади донеслось странное фырканье. Он в панике обернулся и увидел Сакуру, которая отчаянно зажимала себе рот и цветом напоминала помидор. Раньше бы она краснела от того, что её любовь всей жизни вот-вот лишится штанов при свете дня – и сейчас Саске даже жалел об ушедших временах. Потому что Харуно абсолютно точно пыталась не взвыть от хохота.
Полный ненависти взгляд возымел обратное действие, заставив её согнуться пополам от смеха.
- Видишь? – на его плечо тяжело легла рука. В следующий момент Наруто, вереща, уворачивался от метко пущенных кунаев. Паразит миролюбиво поднял руки и закончил:
- Любая печать может быть использована в бою. Надо только знать, как ею пользоваться.
Сложив пару знаков, он достал из воздуха потерянный пояс.
- Верни немедленно, - рявкнул Саске, не отрывая рук от спадающих штанов.
- А ты заставь, - издевательски оскалился Наруто.
- Это не игрушки, - прорычал Учиха, кипя от ярости.
- Ещё какие игрушки, - радостно возразил Наруто. – Ну, давай, догоняй меня!
И только пыль взметнулась там, где он стоял.
На площадке воцарилась тишина, какая бывает только после стихийных бедствий.
- Знаешь, - сказала Сакура, взяв себя в руки, - приятно видеть, что ты ещё можешь по-человечески реагировать. – Она невинно пожала плечами в ответ на холодный взгляд и добавила:
- Как закончите, вытащишь его в суши-бар? Давненько мы вместе не ужинали.
Не дожидаясь отказа, она развернулась уходить, но вдруг остановилась.
- Да, если хочешь, могу тебе дать пару советов. Я, конечно, далеко не специалист, но некоторые техники очень полезны в медицине. А раз уж Наруто у нас самый оригинальный учитель, тебе может быть полезен взгляд со стороны.
Она довольно ухмыльнулась. – Но, ради бога, приходи, когда будешь в приличном виде.
Не хочу, чтобы кто-то из пациентов гериатрии истёк кровью из носа.
И с этим она удалилась, оставив Саске наедине со спадающими штанами и раненой гордостью.
Ну, всё. Им не жить.
Эпилог
Прошли долгие месяцы – которые сливались в годы! – он смог, наконец, прийти к окончательному выводу насчёт проклятой печати.
- Итак, учитывая все известные факты, все разы, когда ты ею пользовался, и то, как от неё избавились, какие будут последствия?
- …Никаких.
- Умница, - улыбнулся Наруто, и, по виду, еле сдержался, чтобы не потрепать его по голове.
Саске был далеко не в восторге.
- То есть, - медленно сказал он, - вместо того, чтобы сказать мне это сразу, ты меня месяцами, да что там – годами! – мучил так называемым обучением, только чтобы я сам пришёл к этому выводу?
- Ну, это было не так очевидно, разве нет? – беззаботно отмахнулся Наруто, не зная, что находится на волосок от мучительной смерти. – Но сам подумал бы. Твой брат был всё же очень крут.
Саске до слёз хотелось убить его взглядом. И если бы не долбанные печати, которые не давали ему воспользоваться Шаринганом, это бы у него получилось!
- И разве плохо, что ты научился новым техникам? – поддел его Наруто.
Саске только фыркнул. Ну да, подними его среди ночи, и он мастерски запечатает любое оружие, одежду или еду.
Хотя он вынужден был признать, что в некоторых случаях эти техники оказывались очень кстати. Например, когда одежда начинала мешать настолько, что её впору было прямо срывать с тела. Ну… в таких ситуациях, да.
- Но, - продолжил Наруто серьёзным голосом, - на твоём месте я бы больше интересовался печатью, блокирующей Шаринган.
Саске прищурился.
- Догадайся, кто её разрабатывал? – зубасто улыбнулся Наруто.
Саске мужественно удержался от физического насилия при допросе и только вздёрнул бровь:
- А правилами разве не запрещено использование нерабочих печатей?
Про себя он только удивлялся, как это его угораздило не заметить, что может пользоваться Шаринганом.
- Она очень даже рабочая, - огрызнулся Наруто, давя надежду в зародыше. – Ну, по большей части. Видишь ли, ты, в основном, полагаешься на гендзюцу, огненные техники и тайдзюцу. Не было нужды шибко мудрить с печатью. В смысле, делать её непробиваемой даже для опытного специалиста в фуиндзюцу. Это было бы слишком проблематично, понимаешь?
- Понимаю, - протянул Саске, пряча дрожь в руках и поражаясь тому, как Наруто смог всё это спланировать. Но затем он обратил внимание на шикамаровское словечко и всё понял.
- Так что? Будешь ещё тратить своё драгоценное время на «так называемое обучение»? – спросил Наруто.
Саске засопел, сложив руки на груди.
- Вот и чудненько! Теперь пошли есть! – радостно заключил Наруто. – Да, и ты угощаешь. За тобой должок.
Саске следовал за ним и прикидывал, можно ли разработать такую печать, чтобы Наруто её не сломал хотя бы за день, а потом использовать её на Ичираку.
Может, стоит привлечь Сакуру с Какаши… Они точно согласятся.
Конец.
Название: Лёгкий выбор
Автор: fandom Naruto 2012
Бета: анонимный доброжелатель, fandom Naruto 2012
Размер: мини, 1 292 слова
Пейринг/Персонажи: Саске/Сакура, Наруто, смутный намек на Саске/Наруто.
Категория: гет, преслэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Форма для голосования: #. fandom Naruto 2012 - мини "Лёгкий выбор"
– Ты должна будешь выбрать: или я, или Узумаки.
Сакура распахнула глаза.
Не такого ответа она ждала, когда в шутку попробовала позвать Саске на свидание.
– Ты мне… симпатична, – добавил Саске, глядя на нее сверху вниз, – но мне не нравятся твои отношения с Наруто. Все вокруг считают, что вы – пара. Если ты хочешь быть со мной, то должна пообещать, что прекратишь это.
Сакура потеряла дар речи. Она уже давно не слышала от Саске таких длинных фраз. И она не верила, что слух ее не обманул.
– О… о чем ты говоришь, Саске? Мы с Наруто всего лишь друзья, – растерянно сказала она.
– Да, – легко согласился Саске. – Я не верю, что ты позволила ему что-то большее. Просто я не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Даже друзей.
Она чувствовала себя выброшенной на берег рыбой: только открывала и закрывала рот, но сказать ничего не могла.
– У тебя есть время, подумай. Завтра я буду ждать тебя на этом месте, и если ты придешь, значит, ты согласна быть моей. Только моей. И никакого Наруто, запомни.
***
После этого короткого разговора прошло уже три года.
Три счастливых года, признавала Сакура. Она почти не колебалась, делая свой выбор. Она всегда мечтала быть с Саске. Наруто когда-то сказал ей, что ненавидит людей, которые обманывают самих себя. И она не стала врать себе: для нее Саске всегда был важнее дружбы с Наруто. Она любила Саске, а Наруто – ценила и уважала, но не больше.
Хотя они с Саске остались в Конохе, с Наруто они почти не пересекались. Деревня была достаточно большой, чтобы не сталкиваться с тем, кого не хочешь видеть, даже случайно. Особенно если ты шиноби и способен различать чужую чакру на расстоянии в несколько километров.
Наруто посылал им подарки на праздники и открытки с миссий в разных странах, но они без сожаления их выкидывали. Сакура лично сожгла все фотографии команды номер семь. Они вычеркнули Наруто из своей жизни, и она ни разу не спросила Саске почему и зачем. Она готова была ради Учихи на все.
Но так не могло длиться вечно.
Вечерело. На кухне уже царили сумерки. Саске подслеповато щурился, читая старый свиток, но свет не включал. Он вообще не любил свет.
Сакура подошла к нему, не зная, как начать разговор.
– Завтра инаугурация нового Хокаге, – сказала она, встав за спиной у мужа. Тот дернул плечом.
– Я в курсе.
– Нам нужно будет дать ему клятву верности.
Саске еле заметно улыбнулся. Сакура вздрогнула. Она не знала, что Учиха может улыбаться так мягко и немного грустно, и не понимала, чем вызвана эта улыбка.
– Ты же всегда знала, что этот день настанет.
– Да, но… Теперь я не смогу избегать общения с Наруто.
Она подошла к Саске еще ближе и положила руку ему на плечо. Тот прижался к ее кисти щекой и вздохнул.
– В этом уже нет необходимости.
«А какая раньше в этом была нужда?» – хотела спросить Сакура. Но как всегда предпочла промолчать. Саске виднее. Ее дело – следовать его желаниям.
Но Саске продолжил, сам.
– Прошло достаточно времени. Он должен был уже научиться обходиться без нас и не цепляться за прошлое. Он выполнил все обещания, данные нам, – Саске схватил запястье Сакуры и потянул ее на себя, чтобы она встала перед ним. Их взгляды встретились. – Поэтому справедливо, что он смог заняться собственной мечтой.
Сакуре казалось, что она снова перенеслась на три года назад. Она чувствовала такое же непонимание и беспомощность, как и в тот вечер. Саске кивнул.
– Мы бы только тормозили его. Любовь и дружба делают людей мягче. Я достиг своих целей, отказавшись от них. Но стоило мне дать чувствам волю, я стал слабее.
– Ты не…
– Да, я сильный шиноби, но человек я слабый, – покачал головой Саске. – Ты поймешь.
Сакура прикрыла глаза. Она так и не научилась понимать своего мужа, но она любила и поэтому приняла его решение как данность.
Если Саске больше не против, завтра она увидится с Наруто.
***
За три года Наруто изменился, но не внешне. Скорее, внутренне. Его подбородок стал чуть тверже, походка – увереннее. Говорил он уже не так громко, но улыбался так же открыто, как и раньше.
Их с Саске он встретил очень тепло, но сдержанно. Совсем не как остальных друзей. Словно они были знатными чужаками, делегацией из страны, с которой Коноха поддерживала воинствующий нейтралитет.
Они хотели уйти после церемонии, но не успели. Наруто поймал Саске взглядом, и сразу стало ясно: им нужно поговорить, и отложить это нельзя. Саске кивнул.
Сакура шла следом за ним и думала, что ничего не ощущает. Когда-то они с Наруто были друзьями, но за три года даже отголосков былого тепла не сохранилось. Интересно, так себя чувствовал Саске, когда увидел их в убежище Орочимару? Пусто и безразлично?
Тогда почему позже он вернулся в Коноху? Значит, какие-то эмоции Наруто в нем пробудил? Что-то напомнил – что-то особенное?
В кабинете Хокаге уже сделали косметический ремонт. Вещи Цунаде убрали, старые документы архивировали, и почти все шкафы еще пустовали.
Наруто сел за стол и кивнул им, чтобы расположились напротив.
– Саске… – его глаза неожиданно стали холодными, а взгляд – режуще-острым. – Ты же понимаешь, что сделал?
Саске кивнул, глядя прямо ему в лицо.
– Ты знаешь, что за это я должен лишить тебя твоего звания и возможности использовать чакру?
Саске еле заметно усмехнулся.
– По законам Конохи ты должен подписать мне смертный приговор, Хокаге-сама.
Наруто сжал зубы так, что его челюсть побелела. Сакура уже смирилась с тем, что постоянно чувствует себя круглой дурой, и переводила взгляд с мужа на Хокаге и обратно.
– Ты обманул меня, – Наруто стукнул кулаком по столу. – Ты заставил меня думать, что вы с Сакурой просто отказались от меня и от прошлого… И я поверил. Зная тебя.
– Зная нас, – мягко поправил его Саске.
«Но ведь так и есть, – подумала Сакура, – мы отказались от тебя. Ты стал не нужен Саске, а значит, и мне». Но вслух она, как всегда, ничего не сказала.
– Вы избегали меня, и я, как дурак, позволил вам это делать. Через остальных узнавал, как у вас дела, через Хокаге – что за миссии вам дают. Черт, подумать только, если бы я хотя бы один раз ее увидел…
Наруто плотно зажмурился. Сакура с отстраненным интересом смотрела на него. Казалось, Хокаге в ярости.
– Да сними ты с нее наконец это чертово гендзюцу! – взорвался Наруто, вскочив из-за стола. – Ты же убиваешь ее, не видишь, что ли! Или ты ждешь, когда она совсем разучится думать сама?
Сакура вздрогнула. Гендзюцу? С нее? О чем он?
И только Саске остался спокоен. Хотя он смотрел на Наруто снизу вверх, его это ничуть не смущало.
– Гендзюцу не причиняет вреда ни ее способностям, ни ее телу, – ответил он. – И ты это прекрасно знаешь.
Взгляд Наруто был хорошо знаком Сакуре – так смотрят люди, испытывающие сильную боль.
– Я говорю так именно потому, что знаю. Я видел, что стало с тобой, когда ты снял с себя это гендзюцу и понял, что успел сделать за то время, которое действовал, как бездушная машина. Ты хочешь, чтобы Сакура тоже прошла через это? Когда умирают чувства, это больнее, чем когда умирает тело.
– С ней этого не случится. Ты же не думаешь, что я применил бы к ней технику, уже один раз давшую сбой? Ее эмоции никуда не пропадали. Я просто сконцентрировал их в одной точке. – Саске повернулся к Сакуре и протянул к ней руку: – Ты любишь меня?
Вопрос застал ее врасплох, но она уверенно кивнула и ответила на его пожатие со всей нежностью, на которую была способна. Вопросы, едва успевшие возникнуть у нее в голове, тут же рассеялись. Кабинет Хокаге, Наруто, гендзюцу – все стало неважно.
– Ты счастлива со мной?
– Да, – ответила она на оба вопроса и улыбнулась.
– А если я скажу, что это всего лишь иллюзия? Что ты предпочтешь, освободиться от гендзюцу или оставить все как есть?
Сакура на миг задумалась. Если последние три года были сном, она не хотела просыпаться. Саске прочел ответ по ее лицу.
– Спасибо, Сакура. Ты можешь идти домой. Я приду чуть позже.
Она машинально встала, поклонилась Хокаге и вышла за дверь. И только через три улицы от резиденции она пришла в себя и поняла, что только что произошло.
Саске снял гендзюцу.
@темы: не мое, фанфики, Наруто, фендомные битвы